Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Я вспомнила еще кое-что о папиной машине. Кусочек мрачного воспоминания застрял в моем мозгу, точно камешек в туфле. Я чувствовала, как он царапает меня с каждым шагом, но никак не могла от него избавиться. Я повернула голову, надеясь разглядеть воспоминание полностью, встретиться с ним лицом к лицу. Однако при каждой попытке оно призрачной тенью выскальзывало из поля зрения. Преследуя призрак, я побежала вверх по лестнице, спотыкаясь и падая. Часть меня хотела остаться внизу, в прихожей, смотреть на Лайла и громко петь, заглушая обвиняющие голоса в голове. Спрятаться за той личностью, которой они все меня считали. Но я не могла. В ту минуту – не могла. Возвращение Джорджии повернуло ключик в гигантских часах, их стрелки побежали в обратном направлении, и я слышала только, как время медленно шагает назад.

Я вбежала в гардеробную, потому что собиралась искать до тех пор, пока мои глаза распахнуты, пока я могу видеть. Я скидывала одежду с вешалок и бросала сумочки и туфли на пол, ползала по полу на коленях.

Его здесь нет. Какая-то блуждающая мысль дразнила мой мозг, но я не могла заставить ее задержаться достаточно долго, чтобы ее осознать. Я побежала обратно в спальню и сорвала с кровати простынь, потом забралась под нее, сама не знаю зачем. Тьма сгустилась перед глазами, угрожая скрыть едва обретенную ясность. Я попыталась сосредоточиться на мысли о Джорджии и Мейси. И о Бекки. Я должна сделать это для них. Чтобы спасти их. Спасти нас всех.

От чего? Я сидела посреди спальни на полу, чувствуя, как свет в моем сознании гаснет, как вновь наступает затмение. В полном отчаянии я откинула голову назад и заплакала.

* * *

– Берди?

Я вгляделась в знакомые глаза. Джордж? Нет. Джордж умер.

– Это Марлен, дорогая. Джорджия позвала меня, потому что не знает, что делать. Она сказала, что ты, может быть, захочешь увидеть еще одно знакомое лицо.

Я закрыла глаза, желая увидеть лицо Джорджа, вспомнить, как все было до… До чего? До чего-то, связанного с тем пикапом.

Я сидела на переднем сиденье другого грузовика – того, который отец купил после голубого. Я сидела между отцом и Джорджем, и отец вез нас на танцы в школе. Я вернулась домой из Джексонвиля на пасхальные каникулы. Мама сказала, что отправила меня туда, чтобы я получила хорошее образование, хотя мы обе хорошо знали – на самом деле она хотела разлучить меня с Джорджем. Нам исполнилось по шестнадцать лет, и даже тогда мы держались друг за друга, что было одновременно и хорошо, и ужасно. Мы поверяли друг другу мечты и страхи. И секреты. Самые темные секреты, которые могли утянуть человека на дно, если бы он нес этот груз в одиночку. На мне было розовое кружевное платье с оборочками, вокруг запястья – бутоньерка из гиацинтов, словно наручник. Галстук-бабочка Джорджа – того же цвета, что и мое платье; мы оба делали вид, что не замечаем, насколько оно неуместно среди моря мягкого шифона. Джордж оделся в смокинг. Нас никогда не заботило, что думают другие.

Шершавая рука отвела волосы с моего лба.

– Что ты искала, Берди?

Я помотала головой, желая, чтобы она ушла и перестала мешать моим воспоминаниям, они – все, что у меня осталось от Джорджа.

– Мама?

Это произнесла Джорджия. Должно быть, очень напугана, ведь она не звала меня мамой с тех пор, как была подростком. Я не открыла глаза, но раскрыла ладонь и почувствовала, как ее гладкие тонкие пальцы сомкнулись вокруг моих.

– Я хочу тебе помочь. Если сможешь сказать мне, что ты искала, я помогу тебе найти.

Она пригнулась ближе. Я почувствовала на щеке ее теплое дыхание.

Чемодан. Он что-то для меня значит. Воспоминание о нем навевало аромат лаванды.