Война - Наталья Мар

«Дамы и господа! Приветствуем гостей в охотничьем клубе “Баламут!”»– разнеслось под сводами пещеры, и в зал откуда-то сверху спланировал ведущий шоу, верхом на пегасе искусной работы. Конферансье был одет в красный охотничий редингот и высокие сапоги с отворотами. Он облетел все столики, красуясь под аплодисменты, и завис в центре зала. Конь под ним вальяжно расправил крылья. «Сегодня мы впервые приготовили для вас загон хищного! Благородного! Оленя!» – надрывался ведущий шоу, чеканя слова. – «Жмите кнопку и получайте ваших гончих! Ату!»

– А вот теперь будет и оружие, – потёр руки Освель и, что было силы, ударил по центру стола.

Символы на панели ярко засветились. Они поочередно и быстро мигали. Приглядевшись, девушки разобрали, что это пиктограммы животных. Бензер галантно взял руку Самины в свои ладони и коснулся губами кончиков ее пальцев:

– На удачу, моя дорогая. Дергай рычаг, в последнее время тебе везет на добычу!

Самина, не зная точно, что последует за этим, потянула рычаг. Пиктограммы на панели разом потухли, и осталась только одна. Тотчас откуда-то из-под стола вылетела большая птица и зависла над головами друзей. На карбоновом теле и крыльях – двух веерах из лезвий – светились логотипы клуба.

– Сапсан, – протянул Освель, – Вот и все везение. Куда нам с этой птахой на оленя?

– Он самый быстрый среди гончих, – неуверенно возразил Бензер, уже досадуя, что доверил рычаг Самине. – Если организаторы не исключили его из списка, значит, шанс есть.

Над парой других столов порхали механические беркут и канюк, оба с таким размахом крыльев, что гости рядом то и дело задевали носом маховые перья. Меж других участников сновали псовые – стройный тонконогий дог, кудлатый волкодав и сеттеры.

– Глядите-ка, не одни мы сегодня в пролете, – Прия кивнула на соседний столик, под которым растеклись брыли меланхоличного бассет-хаунда.

Некоторые команды побаивались своих гончих: кое-где рычал гепард и била хвостом пума. Освель, завсегдатай «Баламута», заорал Самине прямо в ухо:

– Это еще что! Вот когда в прошлом сезоне давали охоту на трицератопса, кому-то из гостей достался саблезубый тигр. А кому-то и пещерный медведь. Говорят, было несколько обмороков еще до начала загона.

– В таком случае не понимаю ажиотажа вокруг хищного оленя. Что может быть зрелищнее динозавра?

– Все очень просто, – широко улыбаясь, ответил за друга Бензер. – Трицератопс был, разумеется, клоном. К тому же, организаторов давно подозревали в игре в поддавки: дескать, они программируют гены добычи на проигрыш. Этим же вечером наша дичь – из дикого леса.

Раздался протяжный гудок – это горн в руках конферансье возвестил о начале охоты. Взбудораженные гости рычагами послали гончих вперед. Столики двинулись к выходу из пещеры, очень мягко набирая скорость, чтобы нарядные дамы не посыпались со стульев.

Они вынырнули из-под сводов и оказались на поляне перед лесом, за который валилось искусственное солнце. И сразу увидали оленя. Тот, очевидно, тоже слышал охотничий рожок и метался теперь по высокой траве, посылая в гончих брызги вечерней росы. Зверь был потрясающим – больше полутора метров в холке, с ветвистыми рогами и широкой мускулистой грудью. Он цеплял влажную землю не копытами, а длинными когтями, и при беге те вырывали траву с корнем.

Первым, кому удалось обмануть и догнать петляющего оленя, был гепард. Но ликование его команды сменилось воплем досады: кошка едва царапнула дичь за ногу и отшатнулась, потому что олень круто развернулся и зарычал, обнажая клыки похлеще, чем у гончей. От подоспевшего беркута зверь отбодался рогами – птицу подвели слишком длинные для ближнего боя крылья. Олень переломил их двумя мощными ударами, и столик беркута принялся освистывать распорядителя, требуя компенсацию за билеты. Канюк и сапсан кружили высоко над полем. Их команды не спешили нападать, боясь повторения судьбы беркута.