Наперекор - Марта Крон (2020)

— Понял, – вынужденно соглашаюсь и тянусь к карману, где настойчиво вибрирует телефон Милы. – Я должен идти, – пожимаю руку человека, от которого зависит здоровье моей женщины, и направляюсь к выходу. – Надеюсь, что завтра вы меня пустите к ней.

— Не пущу, – грозно заявляет доктор. – Ты с годами становишься всё невыносимее, Ян! Девушка только глаза открыла, а ты уже на выписку намекаешь, – машет рукой на выход. — Иди отсюда подобру-поздорову, а то вызову санитаров, и насильно вколем снотворное! Надоел обивать пороги! Иди уже проспись, а то смотреть страшно! И поешь нормально, а то только эту дрянь из автомата пьёшь!

— Когда Милу домой заберу, тогда и займусь собой, – отбриваю с ходу все претензии и, закрыв за собой дверь, смотрю на экран мобильного.

«Милая, у нас с папой всё хорошо! Знаю, ты просила не беспокоить, но я решила предупредить, чтобы ты не волновалась! Жду твоего звонка! Целуем!»

Сглатываю и делаю глубокий вдох.

Придётся снова пойти на обман, но у меня есть на то причины. Не хочу, чтобы родители Милы переживали о ней. Когда её привезли в больницу, я все вещи девушки забрал себе на сохранение. Уже в номере, когда мой отец впал в спячку, а я сидел в углу и нервно теребил в руках сумочку Вольской, на её телефон поступил звонок от мамы. После минуты размышлений и внутренних колебаний я сбросил вызов и напечатал сообщение:

«Меня срочно вызвали в повторную командировку. Не могу говорить. Позвоню через несколько дней, здесь плохо ловит связь. Не волнуйтесь за меня. Целую»

Ответ пришёл сразу же:

«Мил, мы с папой тоже уезжаем! У дяди Миши с тётей Леной сорвалась поездка в Сочи. Сын заболел, и они остаются дома. Предложили нам поехать вместо них. Мы с папой давно нигде не отдыхали, поэтому согласились. Пришлось срочно собираться, поезд уже через полтора часа!! Мы на десять дней. Позвони, как сможешь».

Вот это удача! Надеюсь, что к их возвращению Мила встанет на ноги и объяснит всё сама. А если нет, то придётся брать ответственность на себя. Но как ни крути, такой вариант лучше, чем если бы её родители рыдали у палаты и не находили себе места. Я бы не пожелал ни одному человеку испытать те эмоции, что сейчас выворачивают меня наизнанку. А тут родная дочь, единственная…

Взглянув тогда на своего отца, даже во сне держащего руку на сердце, я ни на грамм не пожалел о содеянном и написал маме своей девушки следующее:

«Отдохните как следует! Вам это нужно! Убежала работать. Люблю»

На секунду сердце болезненно сжалось, напоминая, что общаюсь я не со своей мамой, а с чужой женщиной, но за долгие годы я научился справляться с такими вспышками боли. Получив от Вольской-старшей смайлик с поцелуем, лёг рядом с отцом и с чистой совестью закрыл глаза, чтобы подремать. Но ненадолго.

Ложь во благо тоже ложь, так что наказание мне за это полагается самое что ни на есть жёсткое.

Телефон Милы тогда снова дал о себе знать.

И вот, честное слово, лучше бы я его проигнорировал и не открывал то роковое сообщение:

«Забыла сказать, Мил. Кажется, Кирюше нужна кошечка. Он метить углы стал чаще и орать. Приглядись к нему! Всё. Больше не отвлекаю…»

Твою мать!!! Только этого урода до кучи не хватало!!!

Как будто мне проблем мало!

Хрен с ним!

Поорёт и успокоится! За несколько дней с ним ничего не случится…

Всё. Буду дальше спать.

…

Мля. Ненавижу зверюгу. Вот только пусть попробует разинуть на меня свою пасть или кинуть хоть один взгляд на мою обувь!

Сделаю из его шкуры коврик перед унитазом.

***

­­­­­­­­­­­— И что она в тебе нашла?

Сбился уже со счёта, в какой раз говорю это вслух. Снова отталкиваю от своего лица кошачью морду и перечитываю отчёт, который мне прислали на почту. Только вникаю в суть таблицы, как меня вновь отвлекает шерстяной «трактор», наглым образом запрыгнувший на мой стол и топчущий на месте рабочие документы.