Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

– Какого дьявола вы от меня хотите? – брызжет он слюной ей в лицо.

Она не отворачивается, не закрывает глаза.

– Я хочу увидеть принцессу Марию, – говорит она спокойно. – Вот и все.

– Пожалуйста! – вопит он. – Бога ради! Оставьте нас в покое. Убирайтесь куда хотите, да там и оставайтесь!

Екатерина медленно качает головой:

– Я не брошу вас даже ради дочери, даже если вы разобьете мне сердце.

Повисает долгая мучительная пауза. Я оглядываюсь. У королевы на глазах слезы, но лицо по-прежнему спокойно. Только что она потеряла шанс увидеть дочь, даже если принцесса при смерти.

Генрих с ненавистью глядит на королеву, а она кивает слуге позади ее стула и спокойно произносит:

– Налейте еще вина его величеству.

Король резко отодвигает кресло, скрип ножек по деревянному полу, как вопль. Посол, лорд-канцлер, все остальные тоже неуверенно поднимаются. Король без сил падает в кресло, придворные вразнобой садятся снова. Королева обессилена ссорой, но не побеждена.

– Прошу вас, – говорит она чуть слышно.

– Нет! – отвечает король.

Через неделю она пытается снова. Я при этом не присутствовала, мне потом все рассказала Джейн Сеймур.

– Король кричит, а она стоит на своем. И как она только осмелилась?

– Ради дочери, – отвечаю с горечью, глядя на это юное лицо, глаза, широко раскрытые от ужаса. Пока я не родила детей, была такой же дурочкой. – Она хочет быть со своим ребенком. Тебе не понять.

Доктора заявили: принцесса при смерти и каждый день спрашивает, когда приедет мать. Только тогда Генрих перестал мучить королеву и приказал перенести Марию в паланкине в Ричмонд, чтобы королева могла встретиться с ней там. Я пошла на конюшенный двор проводить ее.

– Бог да благословит ваше величество и принцессу.

– По крайней мере, буду с ней. – Вот и все, что она сказала.

Я кивнула, отступила назад, кавалькада тронулась. Штандарт королевы впереди, за знаменосцем – полдюжины всадников, следом сама королева, несколько придворных дам, еще верховые. Вот она и уехала.

Уильям Стаффорд на другом конце двора наблюдает, как я машу рукой на прощание.

– Наконец-то она встретится с дочерью.

Он сам идет ко мне, чтобы уберечь мое платье от грязи.

– Говорят, ваша сестра дала слово, что королева больше не вернется ко двору. Она сказала: одна поездка верхом, и Екатерина упустит корону из-за дурацкой любви к дочери.

– Ничего не знаю, – упрямо заявляю я.

Он смеется, карие глаза вспыхивают.

– Сегодня вы очень несведущи. Разве вас не радует возвышение сестры?

– Не такой ценой. – Я отворачиваюсь и иду прочь.

Он догоняет меня, прежде чем я успеваю сделать пару шагов.

– Поговорим лучше о вас, леди Кэри. Я давно вас не видел. Вы хоть думали обо мне?

Я медлю с ответом.

– Разумеется, нет.

Он вдруг оказался очень близко.

– Я и не надеялся. Я могу шутить с вами, мадам, но хорошо знаю, насколько вы выше меня.

– Вот именно!

Куда девалась моя вежливость?

– Я помню, – заверяет он снова. – Но мне казалось, мы симпатизируем друг другу.

– Не могу я играть с вами в такие игры, – мягко возражаю я. – Разумеется, я не думала о вас. Я дочь графа Уилтшира, а вы всего лишь на службе у моего дяди.

– Слишком недавний титул, – спокойно говорит он.

Я нахмурилась, слегка сбитая с толку:

– Какая разница, дан титул сегодня или сотни лет назад? Я дочь графа, а вы кто?

– Но сами-то вы, Мария? Оставим титулы в покое. Вы, прелестная Мария Болейн, когда-нибудь думаете обо мне? Ищете со мной встречи?

– Никогда, – резко отвечаю я и ухожу, а он так и стоит в сводчатом проеме стены.

Лето 1531 года