Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

Она смотрит мимо меня, глаза полны слез.

– Я должна покинуть замок. Он отсылает меня. Кардинал и папа ему не указ, я отправляюсь в изгнание, и его собственная дочь тоже.

Гонец стучится опять и осторожно просовывает голову внутрь. Я вскакиваю на ноги, чтобы стукнуть дверью прямо по наглой роже, но королева удерживает меня за рукав.

– Ответ будет? – Он даже забывает добавить «ваше величество».

– Где бы я ни была, я остаюсь его женой и буду молиться за него, – произносит она твердо и поднимается на ноги. – Передай королю, я желаю ему приятного путешествия, сожалею, что не смогла попрощаться; если бы он предупредил, что выезжает так скоро, ему не пришлось бы пускаться в дорогу без благословения своей жены. Попроси его прислать весточку, здоров ли.

Гонец кивает, взглядом просит у меня прощения и исчезает. Мы молчим.

Идем к окну, смотрим на всадника, догоняющего обоз, который все еще тащится по дороге вдоль реки, потом всадник исчезает из виду. А король и Анна, верно, рука в руке распевают песни, уже далеко впереди на дороге к Вудстоку.

– Никогда не думала, что все так закончится, – говорит Екатерина слабым голосом. – Представить себе не могла, что он меня бросит, даже не попрощавшись.

Это было славное лето и для меня, и для детей. Генриху исполнилось пять, его сестре – семь, я решила – пора им купить пони, каждому своего собственного. Но в деревне не найти пару хороших пони, маленьких и послушных. Я пожаловалась во время нашего путешествия в Хевер Уильяму Стаффорду и поэтому не слишком удивилась, когда через неделю он вернулся без приглашения, прискакал на стройном охотничьем коне, ведя в поводу двух маленьких толстеньких пони – по одному с каждой стороны.

Мы с детьми гуляли в лугах около рва. Я помахала Уильяму, он свернул с дороги и вдоль рва подъехал к нам. Увидев пони, Генрих и Екатерина запрыгали от восторга.

– Не торопитесь, – предупредила я. – Подождем и посмотрим. Так ли они хороши, захотим ли мы их купить?

– Похвальная осторожность! Я ведь известный барышник.

Уильям Стаффорд слез с седла, поднес мою руку к губам.

– Где вы их отыскали?

Екатерина уже взяла за повод маленького серого пони, гладит ему нос. Генрих прятался за моей юбкой, только глазенки блестят – смесь восторга и страха.

– Представьте себе, нашел на дороге, – протянул Уильям Стаффорд лениво. – Могу отправить обратно, если не подходят.

У меня за спиной раздался протестующий вопль:

– Не надо!

Уильям Стаффорд опустился на одно колено, чтобы оказаться на одном уровне с сияющей мордашкой моего сына.

– Выходи, мальчик! – сказал добродушно. – У матери за спиной наездником не станешь.

– А он не кусается?

– Будешь кормить с ладони, – объяснил Уильям, – тогда не укусит.

Раскрыл мальчику ладошку, показал, как лошадь щиплет траву.

– А он может скакать галопом? – спросила Екатерина. – Как мамина лошадка?

– Ну, не так быстро, но может. А еще он умеет прыгать.

– Я смогу с ним прыгать? – У Генриха глаза как блюдца.

Уильям выпрямился, улыбнулся мне:

– Сначала научитесь просто сидеть на пони, ездить шагом, рысью и легким галопом. А уж потом – состязания и прыжки.

– Вы меня научите? – спросила Екатерина. – Пожалуйста! Оставайтесь на все лето и поучите нас ездить верхом.

Его улыбка стала откровенно победной.

– Мне бы и самому хотелось. Если ваша мама позволит…

Дети тут же повернулись ко мне.

– Скажи «да», – умоляла Екатерина.

– Пожалуйста! – ныл Генрих.

– Я и сама смогу научить вас ездить верхом, – запротестовала я.

– Но не для состязаний же! – воскликнул мой сын. – Ты ездишь в дамском седле, а мне нужно мужское. Я же мальчик, а когда вырасту, стану мужчиной!

Генрих приплясывает на одном месте, а Уильям смотрит на меня поверх его головенки: