Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

На нее больше никто не обращает внимания. С каждым днем все меньше придворных дам толпится в ее приемной, королева их выбрала, платит им содержание, а они весело проводят время в комнатах Джейн Сеймур. Только те, кого туда не приглашают, остаются верны Анне – наше семейство, Мадж Шелтон, наша тетушка Анна, моя дочь Екатерина и я. Бывают дни, когда из всех кавалеров с нами только Джордж и его верные дружки – сэр Фрэнсис Уэстон, сэр Генрих Норрис, сэр Уильям Брертон. Как раз те, с кем муж не советовал водиться, но делать нечего – у Анны нет иных друзей. Мы играем в карты, слушаем музыку, а когда появляется сэр Томас Уайетт, устраиваем поэтические состязания. Каждый пишет по строчке сонета, посвященного самой прекрасной королеве в мире, но нам совсем не весело, вместо радости в сердце вползает пустота. Анна уже почти все потеряла и не знает, как удержать хотя бы то, что осталось.

В середине марта она, забыв наконец о гордости, послала меня за дядюшкой.

– Сейчас не могу прийти, я занят. Передай королеве, зайду после обеда.

– С каких это пор королеве приказывают подождать? – заметила я.

Когда он пришел, Анна его дружески приветствовала, отвела в нишу окна поговорить без помех. Я сидела близко и слышала весь разговор, но ни он, ни она, соблюдая приличия, не позволили себе повысить голос.

– Мне нужна помощь – справиться с Сеймурами, – начала Анна. – Нам необходимо избавиться от Джейн.

Он пожал плечами:

– Дорогая племянница, помнится, ты не всегда мне помогала. Совсем не так давно пыталась очернить меня перед королем. Не будешь королевой, значит ты больше не Говард.

– Что бы то ни было, я останусь Болейн, останусь Говард, – прошептала она, касаясь подвески с золотой буквой «Б» на шее.

– Уж чего-чего, а недостатка в говардовских девчонках у нас нет, – немедленно отозвался он. – У моей жены-герцогини в ламбетском доме их не меньше дюжины, все твои кузины, все как на подбор красавицы, не хуже тебя, Марии или Мадж. Веселые, горячие. Когда он устанет от этой – ни рыба ни мясо, найдется ей на смену какая-нибудь говардовская девчонка.

– Но я королева, а не какая-нибудь там молоденькая фрейлина.

Он кивнул:

– Так позволь сделать тебе предложение. Если в апреле Джордж получит орден Подвязки, я буду на твоей стороне. Добьешься награды для семьи – посмотрим, сможет ли семья прийти на помощь.

– Я могу его попросить, – раздумчиво сказала она.

– Попроси. Поможешь семье кое-чего достичь – и мы с тобой договоримся по-новому, будем защищать тебя от врагов. Но на этот раз тебе придется запомнить, кто твой хозяин.

Она закусила губу, сейчас не время выказывать неповиновение. Сделала дядюшке реверанс и опустила голову.

23 апреля король вручил орден Подвязки сэру Николасу Кэрью, другу Сеймуров. Джорджа обошли. Вечером на пиру в честь этого важного события дядюшка и сэр Джон Сеймур наслаждались теплой компанией, сидели за столом бок о бок, перед ними огромное блюдо с мясом.

На следующий день Джейн Сеймур – редкая гостья – заявилась в приемную королевы. Комната в кои-то веки гудела от обилия народа, позвали музыкантов, собрались танцевать. Короля не ждали, Анна пригласила его на партию в карты, но он холодно отказался, сославшись на срочные дела.

– Чем это он занимается? – спросила Анна Джорджа, когда тот вернулся с ответом.

– Не знаю. Разговаривает с епископами. И с лордами, по очереди со всеми.

– Обо мне?

Оба старательно избегали глядеть на Джейн, хотя та была в центре внимания – и не где-нибудь, а в приемной самой королевы.

– Не знаю, – угрюмо бросил брат. – Наверное, мне последнему скажут. Но он спросил, кто из придворных посещает тебя каждый день.

Анна глядела на него, не мигая:

– Все, конечно. Я же королева.

– Кое-какие имена упомянуты особо, среди них Генрих и Фрэнсис.