Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

Уильям снял несколько комнат в доме позади францисканского монастыря, рядом с рекой. Отсюда ясно видна башня Бошан – там Анна и моя дочь. Брат и другие мужчины, наверное, где-то неподалеку. В этой башне Анна провела ночь перед коронацией. Интересно, вспоминает ли она о роскошном платье, которое было на ней в этот день, и о молчании в Лондоне – знаке того, что ей никогда не стать возлюбленной королевой англичан.

Уильям приказал хозяйке дома приготовить нам обед, а сам отправился разузнать новости. Вернулся, когда все было готово, подождал, пока женщина не накроет на стол и не выйдет из комнаты, принялся рассказывать. Трактиры у Тауэра гудят от новостей. Королеву взяли под стражу, обвиняют в супружеской измене, колдовстве и всем таком прочем.

Я кивнула. Теперь ясно, судьба Анны решена. Генрих умело воспользовался слухами, ходящими в народе, чтобы расчистить путь к расторжению брака и взять себе новую королеву. Во всех трактирах уже говорят, что Генрих снова влюбился: теперь его избранница юна, прекрасна и невинна, истинно английская девица из Уилтшира, храни ее Боже, добрая и благочестивая, не то что Анна – слишком уж образованная, да еще воспитывалась при французском дворе. Уже откуда-то поползли слухи, что Джейн Сеймур – лучший друг принцессы Марии, что она верой и правдой служила королеве Екатерине. Она и молится по-старому, и книг безбожных не читает, и с мужчинами, которые знают толк в жизни, не спорит. Семья у нее что надо, скромные, честные люди, не эти лорды, которым только бы заграбастать побольше. Очень плодовитое семейство. Нет сомнения, у Джейн будут сыновья, это вам не Екатерина с Анной.

– А брат?

– Никаких новостей, – покачал головой муж.

Я прикрыла глаза. Нельзя себе представить жизни без Джорджа, свободного как птичка, делающего все, что ему угодно. В чем можно обвинить Джорджа? Как его осудить – такого милого, такого бесполезного?

– А кто с Анной?

– Твоя тетушка, мать Мадж Шелтон и еще пара женщин.

Я поморщилась:

– Ей доверять некому. Но теперь она, по крайней мере, может отпустить Екатерину. Она там не одна.

– Наверное, стоит ей написать. Анне разрешено получать письма, если они не запечатаны. Я отнесу письмо Уильяму Кингстону, он комендант Тауэра, попрошу передать.

Я понеслась по узкой лестнице к хозяйке дома, попросила перо и бумагу. Та показала на свой стол, а когда я устроилась у сереющего в сумерках окна, зажгла свечу.

Дорогая Анна!

Я знаю, с тобой теперь придворные дамы, прошу, отпусти Екатерину, я без нее не могу. Умоляю, отпусти ее.

Мария

Капнула воск со свечи, приложила кольцо с печаткой – буква «Б», Болейны. Но письмо не запечатала, отдала его Уильяму открытым.

– Хорошо. – Он бегло взглянул на письмо. – Отнесу прямо сейчас. Никакого скрытого смысла, никаких тайн и подвохов. Подожду ответа. Может, сразу приведу ее обратно, тогда завтра с утра двинемся в Рочфорд.

– Буду ждать, – кивнула я.

Мы с сыном играли в карты перед маленьким очагом, шатающийся столик, два колченогих табурета. Ставка небольшая – один фартинг, но потихоньку я выиграла все его карманные деньги. Чтобы немножко проиграть, стала жульничать, да только не рассчитала и продулась в пух и прах. Но Уильям все не возвращался.

Он появился около полуночи.

– Прости, что так долго. – Муж взглянул в мое побелевшее лицо. – Не смог ее привести.

Я тихонько застонала, он бросился ко мне, крепко обнял:

– Я ее видел, поэтому так задержался. Подумал, ты будешь рада, если поговорю с Екатериной, узнаю, как она.

– Очень расстроена?

– Мила и спокойна, – с улыбкой ответил он. – Завтра сама пойдешь и посмотришь, можешь ходить туда каждый вечер, пока королева там.

– Но она ее не отпустит?

– Нет, хочет держать при себе, а коменданту приказано выполнять желания Анны, конечно в разумных пределах.

– Ясно…