Еще одна из рода Болейн - Филиппа Грегори (2018)

Король прислал мне весточку только один раз, описал охоту и всю убитую им добычу. Похоже, он не остановится, покуда в Нью-Форесте бродит хотя бы один олень. В конце письма прибавил, что в октябре двор будет в Виндзоре, а к Рождеству переедет в Гринвич и что он ожидает скоро меня увидеть, конечно без сестры и без младенца, которому он посылает свой поцелуй. Несмотря на нежный поцелуй, я знала: радость этого лета, проведенного с малышкой, подходит к концу и, хочу я того или нет, мне, как любой деревенской бабе, оставляющей ребенка, чтобы вернуться на работу в поле, пора возвращаться к своей работе.

Зима 1524 года

Приехав в Виндзор, я нашла короля в отличном расположении духа. Ходили слухи о его флирте с одной из новых придворных дам королевы – Маргаритой Шелтон[18], моей кузиной из семейства Говард, только что появившейся при дворе. Другая история была куда смешней: рассказывали, что одна придворная дама ходила за королем по пятам, пока он, чтобы избавиться от нее поскорее, не залез к ней под юбку прямо за кустом во время охоты и, сделав дело, ускакал, прежде чем она привела в порядок свой наряд. Подсадить в седло ее было некому, вот она и проторчала там целую вечность, покуда кто-то ее не нашел. На этом надежды занять мое место растворились как дым.

Изобиловали неимоверные рассказы о разнообразных попойках и пирушках, брат Джордж после драки в таверне щеголял подбитым глазом, то и дело раздавались шуточки по поводу некоего пажа, увлекшегося Джорджем и отосланного с позором домой после того, как он посвятил моему брату десяток любовных сонетов, подписанных «Ганимед». Кавалеры королевской свиты немало веселились, да и сам Генрих тоже.

Он схватил меня, крепко обнял и поцеловал прямо на глазах у всего двора, хотя, к счастью, королевы при этом не оказалось.

– Красавица моя, как мне тебя не хватало, – восторженно заявил он. – Скажи, ты тоже по мне соскучилась?

Я не могла не улыбнуться, глядя, как заблестели его глаза.

– Конечно. Но я со всех сторон слышу, что у вашего величества нашлось немало развлечений в мое отсутствие.

Послышались легкие смешки – приятели короля оценили шутку. Король тоже хихикнул, правда несколько неуверенно.

– Сердце мое тосковало о тебе день и ночь. – (Вот она, насмешливая куртуазность придворной любви.) – Изнывало во тьме кромешной. Как ты, красавица моя? Как наше дитя?

– Екатерина хороша собой, растет, здоровая и сильная. – Я сделала особое ударение на ее имени. – Сложена просто невероятно, истинная роза Тюдоров.

Тут шагнул вперед мой брат Джордж, и король позволил ему поцеловать меня в щеку.

– Добро пожаловать обратно ко двору, сестренка. А как поживает наша маленькая принцесса?

Все замолкли. С лица короля исчезла улыбка. Я в ужасе уставилась на Джорджа – что за невероятная ошибка! Брат мгновенно повернулся на каблуках и весело сказал королю:

– Я зову малышку Екатерину принцессой, потому что с ней носятся как с истинной царицей. Вы бы видели одежды, которые Мария ей приготовила, вышила своими собственными руками. Постельное белье – пусть императрица нежится. Даже на пеленках и на тех инициалы. Вам, ваше величество, не удержаться от смеха, когда вы ее увидите. Такой маленький тиран, правительница Хевера, все должно делаться, как ей угодно. Кардинал, да и только. Папа римский в детской кроватке.

Джордж замечательно вышел из положения. Генрих расслабился, расхохотался при мысли о младенце-диктаторе, придворные подхватили смех короля, всех позабавил рассказ Джорджа о малышке.

– Это правда? Ты ее так избаловала? – обратился ко мне король.

– Она у меня первая, – виновато пробормотала я. – Всю эту одежду можно будет оставить для второго.

Правильный ход, мысли короля тут же переключились на следующего младенца.

– Да, конечно, но потерпит ли маленькая принцесса соперников в детской?