Двери лифта открылись, и Вульф схватил ее за руку, выталкивая из здания на тротуар. Такси ждало его, как и обещал шофер - Вульф заплатил ему дополнительно, - и когда он открыл дверцу, она села без возражений.

Тогда он сел вслед за ней и закрыл дверь, устраиваясь на сиденье.

- Ты злишься на меня за то, что я сбежала?

Такси влилось в поток машин, водитель уже знал, куда их отвезти.

- Я не был в восторге, - он взглянул на нее. - Как ты узнала о моем коде?

- Я не знала, - она сложила руки на коленях. Голубое платье, которое было на ней, с большим количеством маленьких пуговиц спереди и узким пояском вокруг ее талии, сделало цвет ее глаз еще более насыщенным. - Я подумала о том, какой код будет иметь отношение к тебе, и эта дата просто... всплыла в моей голове.

Он до сих пор не знал, что чувствует по поводу того, что она вспомнила эту дату.

- Угу. И весь тот алкоголь должен был вырубить меня?

Она покраснела и посмотрела на свои изящные руки.

- Ведь сработало.

Ему в голову пришла другая мысль. Было ли ее предложение минета частью этого? Потому что если бы…

Его прежний гнев, все еще не утихнувший, снова вскипел, хотя он понятия не имел почему. Он все время говорил себе, что не хочет ее. Так что для него не должно иметь значения, почему она предложила отсосать ему. И все же... Все, о чем он мог думать, это что, если это была ложь? Что, если все это было частью ее плана побега?

Тот поцелуй не врал.

Он все еще чувствовал ее губы на своих, горячие и мягкие, сладкий вкус ее рта и то, как она раскрыла свои губы под напором его губ. Нет, черт возьми, это не было ложью. Или то, как ее пальцы вцепились в его рубашку, словно она не хотела отпускать его.

Но все равно не удержался и спросил:

- Так тот минет тоже был частью твоего плана побега?

Румянец на ее щеках стал ярче, и она посмотрела на водителя, потом снова на него.

- Я..., - она запнулась. - Я слышала, что некоторых мужчин от этого клонит в сон... потом.

Чёрт возьми!

Вульф уставился на нее, необъяснимо злой, но в то же время впечатленный. Потому что это был достойный план. Она не могла физически бороться с ним, поэтому ее единственным выходом было лишить его сознания. Что она и сделала, даже без помощи оргазма.

- Ты солгала? - спросил он, хотя все это не имело значения. - О том, что хочешь меня?

Ее глаза расширились, как будто вопрос удивил ее. Потом она снова посмотрела на свои руки, ее ресницы скрывали ее взгляд, и не важно, что он почувствовал во время поцелуя, он хотел услышать ее ответ. Он хотел знать, солгала она ему или нет.

Нет, не имело значения, что она чувствовала по этому поводу. Не имело значения, нравится он ей или нет, потому что между ними ничего не могло быть. Он почти разрушил их дружбу, когда сказал ей о том, что был двойным агентом, и, несмотря на эти поцелуи и ее ответ, он не думал, что физические отношения между ними возможны.

Так почему он хотел знать, солгала ли она, оставалось только догадываться.

Она смотрела на свои руки, и он подумал, что она не собирается отвечать. И он уже раздумывал, не схватить ли ее за упрямый подбородок и не повернуть ли к себе лицом, чтобы она ответила ему, когда она очень тихо сказала:

- Я не лгала.

Электрический разряд пробежал по его спине.

Ну, тогда ладно. Хорошо.

Не то чтобы ты собирался что-то с этим делать. Не после того, как ты ее использовал.

Он стиснул зубы. Он все равно ничего не собирался делать. Оливия когда-то была его другом, не говоря уже о том, что он был уверен, что она не будет участвовать в его планах по убийству ее отца. Кроме того, как только он разберется с де Сантисом, ему придется отправиться на поиски его матери.

Он не искал никаких отношений сейчас, даже если она все еще хотела его после всего этого.