Код 93 - Оливье Норек (2018)

На мобильник Коста пришло сообщение. Де Риттер начала проявлять нетерпение.

«Я понимаю цель похода в институт — она того стоит — немного похожа на Одри Хепберн — такая может причинить тебе боль — можно уже домой?»

— Что-то важное?

Закрывая телефон, он щелкнул защитным клапаном.

— Не особенно, просто мне напоминают о порядке.

Часть третья

93-й всегда был вотчиной головорезов, так почему его хотят выдать за дачный поселок?

Люка Сультье

45

Месье Симон стал окончательно что-то подозревать в марте 2011 года, когда со всеми необходимыми предосторожностями, чтобы не породить слишком много надежды, он объявил:

— Возможно, у меня есть след.

— Камилла?

— В этом нет уверенности, мадам.

Для семьи Сультье посещение Института судебно-медицинской экспертизы было столь же тяжелым, сколь бесполезным. Если следовать логике, дальнейшее должно было навести частного детектива на следы Камиллы — свободного электрона, соскочившего с орбиты семьи. И тем не менее… Не чувствуя, куда дует ветер, он оказался жертвой интриги, более не понимая, что происходит, пытаясь объяснить самому себе, почему Люка приказал ему продолжать расследование в отношении молодой незнакомки из морга. Той, в которой сам же он не признал свою сестру.

Как и всякий хороший детектив, Симон давно завел привычку обуздывать свое любопытство, запрещать себе направлять его на своего нанимателя. Но со временем правила меняются.

Ныне семью Сультье представляли только сын, чья карьера оставляла желать лучшего, и озлобленная старая дама. Тем не менее в свое время, поколение назад, эта семья считалась довольно респектабельной.

Жак Сультье без особых затруднений прошел путь от бизнесмена до политика, не меняя правила игры, так как они казались ему одинаковыми для обоих случаев. Вместо выкупа одной компании или уничтожения другой он теми же методами построил свою политическую карьеру, зная секреты своих соперников, как бы те ни пытались их скрыть. Для этого на него уже долгие годы работал старый Симон. Ходили разговоры о частном детективе, утверждавшем, что если политик желает сделать подарок своей любовнице, ему следует сначала обратиться к тому, кто знает ее лучше, — к месье Симону.

После смерти Жака Марго Сультье возобновила контракт; из почтения к покойному сыщик согласился стать приходящей няней. Как для Люка, так и для Камиллы. С первым не было риска, что он опозорит семейный герб, а вот вторая выказывала к этому необратимую склонность. Работа была однообразной, но ему хорошо платили, и до недавнего времени этого было достаточно.

* * *

Однако после визита Марго Сультье с сыном в Институт судебно-медицинской экспертизы старый детектив начал сомневаться в истинности происходящего. Распущенность, интриги и грязные приемы — с этим он был знаком и за все годы в повседневной жизни научился как-то лавировать в этом болоте; ему даже случалось думать, что это он когда-то придумал здесь правила. И совсем другое дело — находиться в центре событий. Однако он подумал, что малышка из сквота — та, что он искал; чем больше Люка отрицал это, тем больше подозрений возникало у Симона.

В ходе разговора он попытался испытать клиента.

— Желаете ли вы, чтобы я продолжил расследование и в отношении вашей сестры тоже?

— Вы как раз это и делаете, — спокойно ответил ему Сультье-младший. — Сосредоточьтесь на неизвестной, и она приведет нас к ней. Это могла быть одна из ее подруг. Если у всех них одни и те же дурные привычки и они болтаются в одних и тех же местах, возможно, они знакомы с одними и теми же людьми. Помните того молодого человека, с которым она часто бывала и которого скрытно приводила в дом? Того, на красной машине…