Код 93 - Оливье Норек (2018)

Люка положил руку на кромку оконного стекла и вытянул ее так, чтобы часы выскользнули из-под манжета, будто золотой слиток.

— …но, наверное, этим вечером он занят. Возможно, мне придется снова приехать завтра. Вы его не знаете?

Взгляд Франка Самоя передвинулся с кричаще дорогих часов на блестящий корпус «Ауди», и молодой человек подумал, что эта ночь будет короче, чем предполагалось.

— Ты чего ищешь? Острых ощущений в пригороде? Дури? Не похож ты на такого.

Люка смущенно улыбнулся, в совершенстве придерживаясь своей роли белой вороны.

— Да, как раз этого я и ищу.

— Слушай, я тебе отсосу за пятьдесят евро. Если хочешь без «покрышки», то вдвое дороже.

— Залезай.

* * *

По совету осмотрительного напарника, он заехал на кольцевую дорогу Порт-Обервилье и направился по проспекту Гран-Арме. Длинная улица, затерянная между рельсами и времянками из дерева и железных листов, фальшивый город ночью и призрачный город днем. На следующий день после «арабской весны» миграционный поток из Туниса и Алжира увеличился втрое, но не существовало ни малейшей программы размещения. Привлеченные огнями Парижа и быстро вытесненные столицей как инородные тела, новые мигранты были, как обычно, приняты ее бедным родственником — 93-м департаментом. Они заставили свалить румынских проституток и устроились на их месте, на этой улице, которую полицейские патрули тщательно избегали.

Люка заглушил мотор и по требованию Франка Самоя погасил фары, став незаметным. Лишь свет единственного уличного фонаря позволял ему смутно различать контуры предметов. На несколько секунд он закрыл глаза, чтобы погрузиться в абсолютную темноту, а когда снова открыл их, лицо пассажира и салон автомобиля сделались более четкими. Салон заполнил запах его гостя — тяжелый и едкий запах пота, лежалого табака и сырой затхлости.

— В бардачке есть бутылка виски — думаю, мне она сейчас понадобится, ведь я не привык ко встречам такого рода.

— Ага, вижу. — Самой протянул руку, открыл защелку; панель сама открылась под весом бутылки. — Можно мне?

Предложение, которое не предполагало отказа: губы уже сомкнулись на горлышке, и за несколько глотков уровень жидкости понизился на четверть. Дозировка — одна таблетка в день, 10 миллиграммов максимум, сразу перед сном. Люка спросил себя, не получится ли так, что пять таблеток стилнокса, даже растворенные в литре спиртного, просто-напросто убьют его. Пассажир протянул бутылку, и Сультье сделал вид, будто пьет, пока тот зажигал сигарету. Он почувствовал прикосновение мокрого стекла. Даже несмотря на то, что Люка готовился к этому, смешивание своей слюны со слюной пассажира вызвало отвращение.

— Хочешь поцеловать меня или что-то в этом роде?

— Э… нет.

— И чего теперь? Хочешь, чтобы я у тебя отсосал, — или отсосать у меня?

— Я предпочел бы, чтобы это были вы.

— У тебя есть резинка или так, наудачу?

Если б Люка Сультье был полицейским, он знал бы, что операция, как бы тщательно к ней ни готовились, никогда не проходит так, как предполагалось. Он думал, что действие снотворного будет быстрее. Ему нужно было лишь несколько минут, и теперь он подозревал, каким образом они их проведут.

— Давай наудачу.