Код 93 - Оливье Норек (2018)

Хмурый бармен — классический тип пролетария, подрабатывающего в заведении после смены, — поставил на стол пять стаканов и бутылку домашней наливки без указания количества градусов и происхождения. Он спросил у Сэма, назвав того по имени, не может ли сделать для них что-нибудь еще, и ушел, задвинув ширму, которая теперь отделяла их от остального пространства.

Леа Маркван устроилась прямо рядом с Костом и вынула из мешковатой сумки связку помятых и порванных бумаг.

— Копия протокола вскрытия Жордана Полена, — сказала она специально для Коста. — Я подумала, это вас заинтересует.

Виктор принялся наобум перелистывать страницы. Патологоанатом сделала четкий вывод.

— Полное обескровливание. Вся кровь была обнаружена разлитой по большому количеству банок в холодильнике его квартиры. Для любителей литературы — это произведение о вампире в жанре криминалистического отчета. Его опустошили через разрез в бедренной артерии. Предприняты усилия инсценировать все так, чтобы это убийство идеально подходило к двум другим, если позволите мне поиграть в полицейского.

С другой стороны кипела от нетерпения Де Риттер.

— Очевидно, это никого не шокирует. А вот что вы, черт возьми, делали, запертый в отделе внутренних расследований?

Кост не поставил бы на то, что она придет. Они пытались уберечь Йоханну хотя бы на время испытательного срока. Но, как и остальные идя на риск этим вечером, она отстаивала свое место в команде — с минимумом объяснений.

— «Быки»[40] скоропалительно провели параллели между взломом опечатанного помещения в отделе наркоконтроля и нашим визитом к Жордану Полену, вот и всё. Кстати, взгляни, снаружи никого нет?

— Ты принимаешь меня за дуру? Тебе запрещено с нами разговаривать, даже приходить в свой кабинет, и мы вынуждены сидеть в этом скверном баре; тебе это вообще о чем-нибудь говорит?

Кост колебался; он был тронут присутствием каждого, но чувствовал себя виноватым при одной мысли, что тащит их за собой.

— У меня будет несколько дней каникул. Сэм, если можешь оказать последнюю услугу, мне нужен телефон Фареля — журналиста, который дал нам наводку на анонима из телефонной кабины.

Де Риттер измученно выдохнула:

— Хороши каникулы…

Виктор пропустил ее шпильку мимо ушей.

— А до тех пор — никаких контактов, никаких телефонных звонков, не выходим за рамки дозволенного.

Все пятеро одновременно схватили свои стаканы и одним глотком осушили их — каждый со своей фирменной гримасой. Под столом, не пытаясь это скрыть, Леа взяла руку Коста и нежно сжала.

* * *

Он согласился, чтобы она его подвезла, и был удивлен, когда Леа взяла правильное направление безо всяких подсказок.

— Вы знаете, где я живу?

— Если заглянете в свой мобильник, увидите, что я вам немного надоедала в течение последних нескольких часов. Я даже позволила себе поискать номер вашего домашнего телефона в «Желтых страницах».

— У меня его больше нет.

— Почему же, есть, — еле слышно возразила она, — на имя месье Коста и мадемуазель Мельвин.

Кост попытался объяснить:

— Это…

— Я знаю, кто такая мадемуазель Мельвин, Виктор. Я знаю, кем она была для вас. Полагаю, вы чувствуете себя ответственным. Этого достаточно, чтобы держать у себя в голове, что вы должны быть здесь ради всех, кого любите: Матиаса, своей команды… Независимо от степени риска, брать все на себя. Достаточно, чтобы больше не отваживаться на отношения. Достаточно, чтобы не смотреть мне в глаза.

Взгляд выдавал его эмоции, и Кост отнюдь не выглядел закрытой книгой для интересующихся; из него можно было вытянуть все за четыре фразы, и потому капитан оставался безмолвным. Он все еще был с той, с другой, и понимал это. Но сказанное Леа могло все изменить.