Во тьме - Максим Шаттам (2015)

— Спенсер не был посвященным, — вставил Бролен. — Он не вытатуировал на себе штрих-код. Пытался сделать что-то похожее — так, кустарщина, — не будучи полноправным членом секты, набил цифры, зародыш штрих-кода; можно сказать, простое ребячество. Нахождение вагона было для него своего рода обрядом инициации: если бы он справился, то стал бы членом клуба и получил нормальный код.

— Может, надо двигаться в этом направлении? — спросила Аннабель. — Татуировки?

В знак протеста Тэйер поднял руку:

— Нет, Ленхарт и Коллинз уже отрабатывали этот след. Боб и Лукас используют для татуировок самые простые материалы. Достаточно взять копирку, чтобы воспроизвести нечто подобное. Но такой рисунок не сохраняется на коже долго.

Бролена так и подмывало рассказать про след, который обнаружил он, — Малишу Бентс. Однако Тэйер сразу же спросил бы его, как он оказался на складе, а дальше легко мог возникнуть вопрос о том, был ли детектив в доме Шапиро. Бролен посчитал, что лучше промолчать.

Решившись, Аннабель предложила Бролену присоединиться к ним с Джеком и продолжить расследование вместе. Джек не готов был бросить дело под предлогом вмешательства ФБР, он с самого начала продолжал твердить: «Копу выпадает такое дело раз в жизни, это редкая удача или, наоборот, неудача — в зависимости от точки зрения». Он собирался встать грудью на защиту всего, что они уже сделали. Соглашение было простым: они делятся всей информацией с частным детективом, в ответ последний присоединяется к ним, посвящает их в собственные выводы и предположения.

Бролен наклонился к Аннабель:

— Я бы хотел посмотреть последнее заключение эксперта по поводу скелетов. Мне надо знать, есть ли среди них женские, рост — около метра шестидесяти пяти.

Аннабель поняла, что он хочет сказать. Рейчел Фаулет. Ее родители день за днем наверняка мучают его вопросами.

— Федералы будут придерживать любую информацию, мы будем все узнавать с задержкой; я увижусь с Брэттом Кахиллом, может, он что-то узнает побыстрее.

Зазвонил телефон, оборвав разговор. Это был шериф Эрик Мердок из Филиппсбурга. Аннабель вспомнила его: телосложение древнего атлета, превратившегося в любителя хорошо поесть. Потом в памяти всплыло его лицо. Да, шериф произвел на нее впечатление.

— Надеюсь, я вас не побеспокоил. Я решил воспользоваться номером вашего телефона, который вы мне оставили.

Аннабель вдруг почувствовала испуг при мысли, что он собирается ее закадрить.

— Я неплохо поработал вчера после вашего отъезда. Задал вопросы друзьям Тэйлор Адаме. Вам, вероятно, пришлось спешно уехать, и вы не успели это сделать сами, потому я и решил этим заняться.

— С вашей стороны это очень любезно, шериф.

— Собственно, ничего особенного, возможно, только одна деталь, которая вам расскажет больше, чем мне; я все записал.

— Отлично, можете мне отправить ваши записи?

Казалось, Мердок разочарован. Наконец, он согласился, пообещав, что вышлет Аннабель факс из офиса завтра утром, и повесил трубку.

— Хорошо, что он стал работать с нами, — заметил Тэйер. — Надеюсь, парни из ФБР ему не помешают.

Аннабель вздохнула. Эрик Мердок вовсе не горел желанием сопротивляться постановлениям руководства, значит, придется с ним пофлиртовать. Ей была ненавистна мысль использовать свое обаяние в служебных целях, больше того, она чувствовала, что неспособна на это вовсе.

Тэйер поднялся и заходил взад-вперед возле стеклянной перегородки — казалось, он что-то обдумывает.

— Аннабель, а нет ли у тебя заодно копий тех улик, которые мы собрали, например почтовой открытки?

Аннабель взяла с этажерки картонную папку и открыла ее. Нашла ксерокопию обеих сторон открытки — она лежала между двух фотографий Спенсера Линча. Женщина протянула копию Джеку.

— Нет, подожди. Ты сказала, что на кассету, которую ты смотрела ночью, была приклеена пара листочков для записей. Сможешь сравнить почерк?