Последняя миля - Дэвид Балдаччи (2017)

Пункт тринадцатый: и этот кто-то может быть совсем не тем, кто подставил Марса.

Теперь посыпались вопросы, и главные среди них: кто подкупил Монтгомери? Если человек из «Авалона», то зачем? Чтобы вытащить Марса на волю и проследить за ним ради отыскания содержимого депозитного сейфа? Если да, это очень неуклюжий способ добиться желаемого. С чего они взяли, что Марсу вообще известно о содержимом, не говоря уж о его нынешнем местонахождении? И почему сейчас, двадцать лет спустя? Почему не тогда же? Если уж на то пошло, почему не подвергнуть Марсов пытке перед смертью, чтобы те сами открыли местонахождение содержимого?

«Может, их и пытали. Но они унесли секрет с собой в могилу».

Декер никак не мог измыслить правдоподобной гипотезы, способной примирить все эти вопросы.

И это его откровенно адски доставало.

Его память идеальна, но это не значит, что ответы всегда под рукой. Если кто-то ему солгал, он будет это ясно помнить, даже не догадываясь об обмане, пока не сможет сопоставить это с другими фактами, способными выявить нестыковки в утверждениях.

Но тут его главный враг отнюдь не нестыковки, а просто недостаточная осведомленность.

– Вид у тебя такой, будто мозги вот-вот задымятся.

Подняв глаза, Декер увидел стоящего перед собой Марса и жестом пригласил его за столик. Мелвин сел.

– Ты поразмыслил о том, о чем я просил? – осведомился Амос.

Марс кивнул:

– Думал всю ночь. И ничего не могу тебе предъявить, Декер. Я чувствую… я чувствую себя идиотом. Я даже не знал собственных родителей. Вся моя жизнь вертелась вокруг футбола…

Он явно хотел сказать что-то еще, но не находил слов. И в конце концов просто тряхнул головой.

– Не ставь на себе крест, – посоветовал Декер. – Что-то еще может всплыть.

И поглядел на официантку, направлявшуюся в их сторону с его заказом.

– Хотите кофе или поесть? – спросила она у Марса.

– Только кофе.

Официантка поставила перед Декером тост и миску фруктового салата.

– Вот, милый. Держу пари, оглянуться не успеешь, как втиснешься в джинсы-стретчи.

Марс бросил на Декера любопытствующий взгляд, но от комментариев воздержался. И заказал кофе.

Когда официантка отошла, Амос отведал фруктов и впился зубами в тост.

– Так ты что-нибудь надумал? – поинтересовался у него Марс.

– Я думал о многом. Главным образом о вопросах, остающихся без ответа.

– Знаешь, а я вспомнил одну вещь.

– И что же? – мгновенно отреагировал Декер.

Официантка явилась снова, чтобы поставить кофе Марса. Дождавшись ее ухода, он сказал:

– Единственная медицинская практика в городе была на Скотч-бульваре. Если мама и говорила с врачом, то только там. Туда же мы ходили и к зубному.

– Хорошо, – кивнул Амос. – Сегодня же и проверим.

– Но я по-прежнему не понимаю, чем это нам поможет.

– Следствие – отнюдь не точная наука. Корпишь помаленьку, пока не начнет что-то складываться.

– Я говорил с Мэри. Она до сих пор ярится из-за случившегося. И прониклась еще большей решимостью выбить из Техаса дерьмо.

– Она – твой хороший друг.

– Я думал, со мной покончено, когда мой последний адвокат от меня отказался. А потом пришла Мэри и взяла мое дело. Мы с ней много подолгу говорили. Она была не просто моим адвокатом. Она была, как ты сказал, другом. И говорили мы не только о юридических материях. Я узнал о ее семье, а она расспрашивала о моей, хотя мне и рассказать-то толком было нечего. Но она все равно интересовалась. Она была готова слушать, пока я хотел говорить. Она знала, что я чувствовал к маме и папе. Она знала, что я ни за что не убил бы их.

– Не сомневаюсь, Мелвин.

Марс огляделся.

– Знаешь, я думал, Джеймисон будет здесь с тобой.

– Почему?

– Ее номер рядом с моим. Я постучался в дверь, когда направлялся сюда, чтобы узнать, не хочет ли она позавтракать. Никто не ответил.

– Ты слышал ее внутри?