Исправительное заведение Холмана было открыто в 1969 году – и набито под завязку, вмещая куда больше заключенных, чем было рассчитано. В заведении, расположенном в Южной Алабаме, где летом температура может зашкаливать за сотню градусов[22], нет ни единого кондиционера, и вся надежда на промышленные вентиляторы, гоняющие горячий воздух туда-сюда. Заведение Холмана, прозванное «Убойным загоном Юга» за царящее в его стенах насилие, а также «Дырой» за географическое местоположение в самом низу Алабамы, стало пристанищем местного отделения смертников.

Декер с остальной командой совершил перелет коммерческим рейсом. На всех были фэбээровские ветровки с приколотыми на груди значками ФБР. Портфель хлопал Богарта по бедру, пока они шагали к главному входу в тюрьму.

Тюремная охрана пропустила их, прежде изъяв у Богарта, Декера и Миллигана оружие, и один из тюремщиков сопроводил их в комнату для посещений.

– Расскажите нам о Монтгомери, – попросил по пути надзирателя Декер.

– Одиночка. Хлопот не доставляет. Никого не трогает, и его никто не трогает. Хотя оно и странно.

– Что? – не понял Богарт.

– Ну, в Алабаме можно выбрать, как тебя казнят. И Монтгомери – единственный из мне известных, кто предпочел смертельной инъекции электрический стул. С чего это желать поджариться наместо того, чтобы уснуть?

Богарт с Декером переглянулись. Они продолжили путь и скоро уже сидели в комнате напротив скованного по рукам и ногам Чарльза Монтгомери с маячившими позади двумя массивными надзирателями.

Монтгомери оказался белым, чуть выше шести футов ростом. Ему только-только исполнилось семьдесят два. На левой стороне его бритой макушки виднелась явная вмятина. Глаза карие, зубы ровные, но побуревшие от никотина, а некогда крепкое тело чуточку расплылось. Мускулистые предплечья сплошь татуированы, уши проколоты, но ношение серег здесь воспрещено.

Он глазами встретился с каждым из них начиная с Богарта, проследовав взглядом сперва слева направо, потом обратно, справа налево, и наконец опустил его к скованным рукам.

– Мистер Монтгомери, – начал Богарт, – я спецагент Богарт из ФБР. Это мои коллеги. Мы здесь, чтобы поговорить о вашем недавнем признании касательно убийства Роя и Люсинды Марс в Техасе.

Монтгомери по-прежнему не поднимал глаз.

Богарт бросил взгляд на Декера, прежде чем продолжать:

– Мистер Монтгомери, мы хотели бы услышать от вас подробности того вечера, когда вы якобы убили Марсов.

– Какие там якобы. Я уже все рассказал, – отрывисто бросил Монтгомери – не враждебно, а тоном простой констатации.

– Я это ценю, но мы хотели бы услышать это из ваших уст.

– С чего бы это? – осведомился Монтгомери, все так же потупившись.

Декер принялся разглядывать его от макушки до пят, подмечая мельчайшие детали его облика и поведения.

– Это здесь побили? – полюбопытствовал он. – Или во Вьетнаме?

Теперь Монтгомери поднял глаза. По лишенному эмоций взгляду сразу стало очевидно, что человек он очень опасный.

– Что? – тихонько переспросил он.

В ответ Декер коснулся макушки.

– У вас частично срезан череп, и осталась вмятина. Это побои? Или боевая рана? Вы ведь служили во Вьетнаме.

– Минометный выстрел разорвался в двадцати футах от меня. Приятель погиб, а я отделался дырой в башке.

– В вашем личном деле говорится, что вы служили в армии, – заметил Богарт.

– Восемнадцатый пехотный полк, первый батальон из Форт-Рили, – автоматически отбарабанил Монтгомери.

– Когда вы вернулись в Штаты после войны?

– В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом, демобилизовался месяц спустя.

– Кадровым военным не хотели стать? – спросил Декер.

– Ага, чересчур много веселья и все такое, – угрюмо зыркнул на него Монтгомери.

Богарт извлек из портфеля папку.

– Так вы тогда были в Техасе, когда Марсы были убиты?

– Стало быть, так, коли я их убил.