Последняя миля - Дэвид Балдаччи (2017)

– А вы не знали? – на миг усмехнулся Монтгомери. – Я играл в футбол в Старушке Мисс[24]. Был фулбеком. Это значит, врезался телом в другие тела всю игру напрочь, чтобы тейлбек мог блеснуть. Ну, против Марса я ни разу не играл, потому как намного старше, но после слыхал про него. Как-то не увязывал его с тем, что натворил в Техасе. Но потом приятель рассказал мне подробности, и я попросил жену погуглить это дело для меня. И когда увидел фотки родителей, то понял, что они – те самые, которых прикончил я.

– И с чего бы это вы решили выступить с признанием? – осведомился Декер. – Потому что Бог может к вам смилостивиться?

– Слушайте, мне все одно помирать, – пожал Монтгомери плечами. – Я просрал всю свою жизнь. А этот чувак Марс пролетел из-за меня. Пожалуй, я просто пытался поправить ситуацию. Сделать хоть одно хорошее дело, прежде чем скопытиться. – Замолчав, он одарил Амоса испытующим взглядом. – Его ведь выпустят, верно? Он не убивал родителей. Это я.

– Посмотрим, – отозвался Декер. – Потому-то мы и здесь.

– Я сказал местным легавым, что знал про дом и все прочее. Подробности, которые не предавали огласке. Это был я. Что еще могу я сказать?

– По-моему, вы уже много сказали, – ответил Амос.

– И вы ни разу не встречались с Мелвином Марсом? – подключился Богарт.

– Нет, сэр, – покачал головой Монтгомери, – ни единого разу. Будь он в ту ночь дома, я бы и его прикончил.

На несколько секунд воцарилось молчание. Декер пристально разглядывал Монтгомери, а Богарт просматривал какие-то пометки. Джеймисон и Дэвенпорт наблюдали за Амосом.

Наконец тот нарушил молчание:

– Значит, вы в конце концов опять женились?

– Пару лет спустя, – кивнул Монтгомери. – Мне уже было за пятьдесят, но Реджина была на двадцать лет моложе. Так что мы завели ребенка. Я пытался осесть и очиститься, да без толку. – Он снова указал на голову. – Боли вернулись. В ту пору терзали меня беспрестанно. У меня просто крышу снесло. Делал всякую херню. Реджина забрала сына и удрала. Я начал грабить банки и продавать наркоту, убил пару козлов, с которыми вел бизнес. А потом убил полицейского штата. Вот за то и тута.

– А где живет ваша нынешняя жена? – спросил Декер.

– Зачем? – вскинул брови Монтгомери.

– Нам нужно с ней поговорить.

– Зачем? – повторил он вопрос.

– Она – часть этой цепочки. Мы должны рассмотреть каждое звено.

Над этим Монтгомери задумался надолго.

– Она живет милях в двадцати отсюда. Тюрьма знает адрес. Перебралась туда, когда меня перевели сюда.

– И давно вы женаты?

– Лет восемнадцать. Хотя последние девять я провел в тюрьме. Как я сказал, она бросила меня, когда я слетел с катушек. Дьявол, Томми тогда был совсем малышом. Но когда я схлопотал смертный приговор, она приехала в тюрьму повидаться со мной. Официально мы не разводились. Наверное, ей было меня жалко.

– Сколько у вас детей? – поинтересовался Декер.

– Только Томми. Живет со своей мамой, но сюда ни разу не наведывался. Я его не виню. Меня не было, когда я был ему нужен, так какого ляда приезжать, когда он нужен мне? По ее словам, он очень хороший футболист.

– И часто она вас навещает? – спросила Дэвенпорт.

Монтгомери уперся в нее взглядом.

– Еженедельно, как часы.

– Это мило, – заметила Дэвенпорт, удостоившись настороженного взгляда Монтгомери.

– Еще кто-нибудь вас навещает? – осведомился Декер.

– Больше никого у меня нет.

– Никаких адвокатов или вроде того?

– Они пытались. Лоханулись. И отвалили.

– На когда назначена ваша казнь? – спросил Амос.

– Через три недели со вчерашнего дня.

– А почему вы предпочли электрический стул смертельной инъекции? – полюбопытствовала Дэвенпорт.

Все посмотрели на нее.

– Решил, что надо привыкать к поджариванию. Там, куда я отправляюсь, это пригодится, – осклабился Монтгомери. – Так почему бы не уйти с шумом и фейерверком?