Глаза ее куклы - Екатерина Неволина (2019)

Звонок раздался на рассвете, оборвав все надежды на лучшее.

«Герр Рихтер погиб на благо Рейха… Мы почтим его память… Верный сын отечества…» — эти слова доносились до сознания, словно сквозь вату. Моника слышала их, но не понимала, отказывалась понять. Стефан не может погибнуть! Он не бросит ее и сына! Только не сейчас, когда все вокруг слишком страшно.

Трубка выпала из руки и ударилась об пол, но Моника этого не замечала. Она медленно, словно сомнамбула, прошла в комнату и остановилась перед шкафом с куклой. Зачем-то взяла ее в руки и заглянула в ярко-синие глаза.

— Мы с тобой отомстим! — пробормотала Моника, прижимая к груди свою точную копию. — Вот увидишь! Обязательно отомстим!

— Мама, это папа звонил? Он к нам едет? — Эмиль, убежавший от няньки, дергал мать за подол платья, но она не замечала этого, судорожно гладя куклу по волосам и бормоча непонятные, словно страшное заклинание, слова.

Глава 8

Наше время, середина мая

— Как хорошо, что с тобой все в порядке! — Ник обнял меня, и я, наконец, действительно почувствовала, что все теперь будет хорошо. Страх и напряжение последних дней отступили, как море во время отлива. На берегу моей души остались покореженные волнами валуны и скелеты моих опасений, а над всем этим засияло сапфировое небо его ясных глаз.

— Не понимаю, это все так странно, — пробормотала я, тайком наслаждаясь теплом его тела.

— Все закончилось, не переживай, — он коснулся губами моей макушки, и я вздрогнула. Не знала, что это так приятно, когда тебя просто целуют в макушку. — Все хорошо, — он прижимал меня к себе бережно, словно ребенка, и целовал так нежно, что я теряла голову.

Не помню, как мы оказались в постели, торопясь, словно боялись упустить каждую секунду, словно старались возместить проведенное друг без друга время. Я прижималась к нему, растворялась в нем, вцепившись в его плечи пальцами. Если бы я могла обвиться вокруг него, как шелковая лента, чтобы никогда не размыкать объятий. А он смотрел мне в глаза, дыша со мной в одном темпе. И это было так чудесно, как и при нашей первой близости. Ник словно являлся частичкой меня, и совершенно невероятно, что раньше мы могли жить, не зная, не чувствуя друг друга.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он очень мило, как-то очень по старинке, когда мы, не насытившись еще друг другом, ведь насытиться невозможно, но все же разомкнули тесные объятья, а я легла на его плечо, осторожно обнимая по-настоящему близкого мне мужчину.

— Конечно, — прошептала я. Как будто можно дать другой ответ… Но спохватилась: — А твои родители? И ты моих совсем не знаешь!

— Мои родители умерли, — его голос звучал сдержанно, но я догадывалась, чего может стоить такая вот невозмутимость. — А твоим я надеюсь понравиться. Ведь их мнение для тебя важно?

Он чуть отодвинулся и посмотрел на меня.

Конечно, сейчас мне было важно только то, что думает обо мне Ник, и если он не понравится дедушке или родителям — очень плохо, однако данный факт не станет препятствием нашим отношениям. Я, в конце концов, имею право на личную жизнь и собственный выбор.

— Мой дедушка ученый-ядерщик, — заговорила я, прикрыв глаза, — он умный и серьезный человек, в нашей семье его слово главное. Ты понравишься ему, если будешь собой, таким, как есть… Только… — я замялась, — лучше не упоминай, наверное, про кукол. Дедушка не любит их, кажется, считает, что это не для взрослых людей. Его отец — забавно, его звали так же, как тебя, Николаем, — в свое время работал в наркомате тяжелой промышленности. Дед гордится этим и говорит, что продолжает его дело.

— А твой отец? — уточнил Ник.

Я покосилась на него. Он облокотился о подушку и выглядел расслабленным, в то же время было заметно, что он очень внимателен и спрашивает не машинально, не из вежливости, а действительно слушает и запоминает.