Глаза ее куклы - Екатерина Неволина (2019)

За стеной завозились соседи. Коммуналку расселили и перепланировали, теперь вся квартира принадлежала одной семье, но стены-то были картонными, все слышно. Наташа испуганно вздрогнула. Ее худенькая фигура сгорбилась. Соседи уже не раз жаловались на нее Коле. Не нужно привлекать их внимание. Лучше затаиться и сидеть как мышка.

— Ты меня не заставишь! — проговорила она, на этот раз шепотом, едва слышно.

Гретхен молчала, и в ее молчании ощущалась презрительная насмешка.

— Я не могу! — в горле встал ком, мешающий дышать.

Наташа все пыталась продышаться, но только царапала отросшими ногтями горло, словно хотела его разорвать.

— Ты… Это ты… — прохрипела она.

Гретхен снова не ответила, но Наташа знала, что она скажет. Этот разговор повторялся уже не в первый раз.

Гретхен всерьез считала Николая своим врагом, и все уверения в обратном оказывались бесполезны. И вот однажды она напрямую сказала: «Или он, или я».

Выбрать было невозможно, и Наташа почувствовала себя лисой, попавшей в капкан. Чтобы выбраться, нужно отгрызть собственную лапу. Это очень больно и очень страшно. Наверное, легче бы уйти самой. Встать на подоконник — и шагнуть в акварельную синеву неба. Может, в этот момент и не упадешь даже, а напротив, взлетишь — туда, за облака. Но, увы, делать этого было нельзя: Гретхен строго-настрого запретила. Зато поставила перед выбором.

И чем дольше Ната тянула, тем хуже становилась ситуация, тем больше увеличивался в горле комок.

Коля, кажется, что-то понял. Один раз, когда Наташа подошла к нему со спины, он вздрогнул. Он ее испугался.

— Он боится, что ты его опередишь. Он хочет погубить меня, а затем убьет и тебя, — объяснила Гретхен.

Наташа знала, что за ней следят. Ужасная толстая женщина, приходившая помогать по хозяйству, очень громко топала, сопела, а еще лезла во все, подглядывала, а однажды даже осмелилась прикоснуться к Гретхен. Тогда Наташа кричала так, что прибежали соседи. Конечно, они поверили хитрой толстухе, которая сказала, что, мол, всего лишь хотела стереть с куклы пыль. Она называла Гретхен куклой и даже не видела того, что на самом деле та — живая. На Наташу посмотрели как на сумасшедшую, а Коля потом долго разговаривал с Наташей, кажется, просил о чем-то, она не вникала.

Из прихожей послышался звук открываемой двери, затем кто-то быстро и решительно затопал в направлении ее двери. Ната сжалась еще сильнее.

Распахнулась дверь, и по глазам резанул электрический свет. Так больно, что она не удержалась от крика.

Вошедший в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние и подхватил ее, крепко прижал к себе.

— Ну что ты, что ты, маленькая! — послышался у уха голос. — Почему сидишь в темноте?

Она с усилием сглотнула. Ком в горле не исчез, но словно съежился.

— Просто… голова болела, — солгала она. Каждое слово царапало горло, так что говорить получалось с трудом… но… очень важно, чтобы этот человек ничего не заметил и ни о чем не догадался.

— Где Борис? Еще на занятиях?

Она моргнула. Больше всего ей хотелось, чтобы ее оставили в покое, затем покосилась на Гретхен. «Береги нашу тайну!» — легко читалось на ее лице, а ярко-синие глаза насмешливо блестели, обнажившиеся в улыбке мелкие зубки казались зубами хищника.

— Да, на занятиях, — отозвалась она, и понятия не имея, где этот самый Борис.

Ей говорили, что это ее сын, но она не слишком верила. Гретхен сказала, что мальчишку подсунули в роддоме. Специально для того, чтобы кольцо вокруг нее стало плотнее и ей не удалось спастись.

— Сейчас поужинаем, — Николай закрыл дверь в комнату и принялся переодеваться.

Она следила за тем, как он снимает рубашку и очень аккуратно вешает ее на плечики, а потом долго расправляет. Из кармана его штанов высовывался тонкий шнурок. Зачем он Николаю? Ната неуверенно посмотрела на Гретхен, и та едва заметно кивнула, подтверждая ее мысли.