Глаза ее куклы - Екатерина Неволина (2019)

Взгляд отца тут же затравленно заметался.

— А что говорить? Я ее не помню, — пробормотал он, отводя глаза.

Я знала, к кому обратиться. Отец — единственное слабое звено в нашей семье. Вообще-то использовать его слабость всегда казалось мне не слишком честным, это почти как обижать ребенка, однако разве был у меня сейчас другой выход?

— Папа, — я обошла его и заглянула в лицо. — Ты должен рассказать мне о бабушке. Почему от меня что-то скрывают? Потому, что я на нее похожа? Так?

Отец вздрогнул.

— Нет, не придумывай, — забормотал он весьма неубедительно.

— Ну конечно! — я отодвинула в сторону какие-то бумаги и уселась на стол. — Твой отец запретил рассказывать правду. Разумеется, дедушка Боря лучше знает, что для нашей семьи хорошо и как нужно поступать в каждом случае. Он всех нас готов построить в линейку!

— Да что ты о нем знаешь?! — не выдержал отец. — Он был вынужден принять на себя ответственность!

Он замолчал, очевидно осознав, что в запальчивости сболтнул слишком много. Мои расчеты оправдывались. Если я и сумасшедшая, то вовсе не глупая. Так что, наверное, не все так уж плохо.

— Расскажи, — я наклонилась к нему. — Что произошло с бабушкой? Она… — говорить отчего-то стало сложно. — Она сошла с ума, ведь так?

Отец бросил на меня быстрый взгляд, в котором ощутимо сквозила паника.

— Ты знаешь… — пробормотал он тихо и плюхнулся на стул так, словно ноги уже его не держали.

Я молчала, ожидая продолжения, и оно последовало.

— Я никогда не видел бабушку Нату, и от меня долгое время скрывали, — заговорил отец быстро. Слова полились из него бурным потоком, словно прорвало плотину. — Она закончила свои дни в дурке. Умерла, когда я был уже вполне взрослым, но до этого времени я даже не знал о ее существовании. Оказывается, отец часто навещал ее тайком. Потом я понял, что, видимо, в эти дни он был особенно не в духе. Возвращался от нее хмурый, как грозовая туча, и даже с мамой не разговаривал, хотя буквально обожал ее. Через полгода после того, как бабушка умерла, я случайно нашел свидетельство. Рылся в бумагах и нашел. Отец не хотел мне ничего говорить, но как-то разозлился на меня и сказал, что у меня дрянные гены.

Я слушала его сбивчивые признания молча. Самые худшие предположения оправдывались. Я ожидала чего-то подобного, но тем не менее слова отца потрясли меня. Каждое казалось выпущенным в меня камнем и приносило буквально физическую боль. Дрянные гены… Дурка… Мой диагноз оправдывается?

— Но я не сразу узнал самое главное… — Отец запнулся и посмотрел на меня.

Что же может быть важнее новости про, вероятно, передающееся по наследству сумасшествие?

— Мой дед, Николай, очень ее любил и опекал, — отец достал сигареты и закурил, не обращая внимания на то, что тесный кабинет тут же наполнился отвратительным сизым дымом. — А она его убила.

— Что?

Я не могла поверить собственным ушам.

— Она убила своего мужа, твоего прадеда, — продолжал отец, глядя на сигарету. — Их обнаружили соседи по коммуналке. Мой отец тогда был на занятиях.

Я протянула руку и взяла сигарету из лежащей на столе мятой пачки, к крышке которой прилипло несколько окурков, и тоже закурила, тут же закашлявшись.

Отец никак не прокомментировал это, хотя в моей семье не знали, что я курю. Я тоже смотрела на свою сигарету. Сейчас она занимала меня гораздо больше, чем все остальное. Я видела, как скапливается на ее кончике столбик пепла и как он потом падает на пол, мне под ноги. То же самое происходило сейчас и с моей собственной жизнью.

Наверное, уж лучше бы семейные скелеты оставались в своем шкафу.

1965 год, сентябрь

— Я не буду тебя слушать! — Наташа изо всех сил зажала уши руками. — Я не сделаю этого! Не сделаю!