Глаза ее куклы - Екатерина Неволина (2019)

Может, платье подменили? Я представила, как скажу это Нику и с какой тревогой и жалостью он на меня посмотрит после этого, и сразу поняла, насколько дурная идея пришла мне в голову. Кому-то больше делать нечего — только вламываться в мою квартиру специально, чтобы поменять зеленое платье на синее. Может, это тот человек, который проник сюда и выпал из окна? Неувязочка. Я помню… То есть мне кажется, что я помню, что это платье было зеленым еще два дня назад, когда я надевала его в кино, куда мы ходили с Ником… А Ник помнит его синим. Определенно, один из нас сошел с ума.

Я нервно хихикнула.

Ручка двери задергалась, и я невольно отступила подальше, сжимаясь от необоснованного странного страха.

— Милая! — в дверь застучали. — У тебя все хорошо? Открой! Пожалуйста, открой мне! Милая!

— Д-да, — пробормотала я, выключая воду.

Вдруг вспомнила, что в тот день, в кино, мы с Ником фотографировались.

Выскочив из ванной, я едва не ушибла мужа дверью и кинулась к смартфону, чтобы посмотреть фотографии…

— Милая, что с тобой?

Я стояла голая, с волос струйками стекала вода, собираясь у ног в лужицы. Ник с испугом и недоумением смотрел на меня, а я смотрела на экран смартфона.

Чертово платье было синим.

1933 год, начало мая

Моника была счастлива. Вот уже целая неделя как они со Стефаном женаты. Он увез ее в Швейцарию, где они поселились вдвоем на берегу озера. Большое озеро было видно прямо из окна коттеджа, и оно манило чистейшей холодной водой невероятной голубизны.

Днем по озеру скользили солнечные блики, отталкиваясь от кристальной поверхности разноцветными брызгами, ночью здесь плавали звезды.

— Оно совсем как твои глаза, — повторял Стефан.

Целые дни они проводили вдвоем и иногда видели людей только за ужином, в небольшом ресторанчике, где аккуратная старушка-хозяйка сама принимала гостей и угощала их домашними блюдами, среди которых особо выделялись чудесные пироги.

— Кажется, я поправилась от такой жизни! — смеялась Моника, когда однажды вечером они, вернувшись из ресторана, поднялись на балкон выпить по стакану швейцарского «Пино Нуар», качество которого, по словам Стефана, значительно превосходило французские вина.

— А может, не от этого? — Стефан ласково проводил рукой по животу жены. — Хотя ты у меня сама еще ребенок. Даже в куклы играешь!

Куклу Моника, конечно, привезла с собой, ведь теперь они никогда не расставались.

— Это не кукла, — серьезно отвечала молодая женщина, — это мой маленький двойник. Видишь, у нее есть даже вот эта крохотная родинка на щеке! Ты когда-нибудь видел такое чудо?

— Мне не нравится этот мрачный кукольник. Он в тебя влюблен, — ответил Стефан, слегка нахмурившись. — От него можно ждать неприятностей.

— Да что он нам может сделать?! — отмахнулась Моника. — Ты же у меня такой умный, сильный, успешный!

Она отставила в сторону чуть запотевший бокал и ласково прижалась к мужу щекой.

— Твой отец никогда бы не отдал тебя мне, если бы это было не так, — ответил Стефан, приобнимая жену. — Но знаешь, когда мы вернемся, мне придется уделять много времени делам… Я тебе говорил… Нас ждет успех, ведь мы — избранные. Мы — великая нация, и вскоре во всем мире узнают, что такое настоящие арийцы, гордящиеся чистотой своей крови! Наш ребенок, когда он родится, станет самым счастливым. Он будет гордиться нами.

— Я знаю, — тихо ответила Моника.

Стефан отпил немного вина и тоже отставил бокал в сторону, чтобы обнять жену уже обеими руками.

Они стояли и целовались под светом далеких звезд и ласково взирающей на них луны. Казалось, что счастье будет длиться вечно… Не зря луну называют великой обманщицей.

Глава 10

Наше время, начало июля