Глаза ее куклы - Екатерина Неволина (2019)

Вид у него был не очень, а при скудном освещении и вовсе пугающий — под глазами и на щеках залегли тени, губы казались черными, но тем не менее держался дедушка Боря, как всегда, уверенно.

— Ну что, сбегала замуж? Хороша ли семейная жизнь? — встретил он меня.

Я смутилась, отвечать было нечего.

— Прости, старого, не удержался, — он расставил руки в стороны, приглашая меня в объятья, и я с радостью обняла дедушку.

Пахло от него больницей, сразу чувствуется, что недавно оттуда.

Вот теперь на глаза навернулись слезы, а тело пронзила судорога.

— Ну тише, тише, — дедушка похлопал меня по плечу, а затем неумело, словно маленькую, погладил по голове. — Теперь все хорошо будет.

— Представляете, Борис Николаевич, — засмеялся Ветров, садясь за руль. — Она оттуда сбежала. Как раз минуты за три до того, как шум начался. Вот видно, что ваша внучка, вся в вас.

— А то, — буркнул дедушка, но я почувствовала, что он доволен.

Костя подождал, пока я сяду в машину рядом с дедушкой, и захлопнул дверцу, а сам устроился на переднем сиденье.

Мы поехали. От волнений сегодняшнего дня меня клонило в сон, да и дедушка, похоже, держался, чтобы не заснуть, изо всех сил. Мы молчали всю дорогу, и только неугомонный журналист Ураган, не замолкая, рассказывал, как они с дедушкой, подключившим свои связи, поднимали на уши местную полицию.

Если честно, слов я уже почти не разбирала.

Семейная гостиница в центре города была очень уютной. Несмотря на поздний час, нас встретила милая улыбающаяся девушка и показала номер. Один на двоих с дедушкой, и я была этому рада: когда он выходил из машины, то ступал очень тяжело, а один раз пошатнулся. Костя и Алексей тоже взяли себе по номеру неподалеку.

— Отдыхайте, вам обоим нужно хорошенько выспаться, — Костя остановился на пороге нашего номера, так и не войдя. — Спокойной ночи.

Я взглянула на журналиста. У него буквально на лице было написано, как ему весело наблюдать за нами, а потому просто сказала: «Спокойной ночи» — и закрыла дверь.

Дедушка сразу лег, а я приняла душ, чтобы смыть с себя весь ужас, кажется, налипший на меня, как слой грязи.

Упав на кровать, я тут же заснула и увидела Гретхен.

— Поспеши! Ты должна поторопиться! Проснись! Сейчас же проснись! Ты всегда была слишком слабой и нерешительной. Ну же! — говорила она, и идеальные брови гневно сходились на фарфоровой переносице.

Я открыла глаза. Еще было темно. На часах — четыре. Я и легла-то минут пятнадцать назад. Спать хотелось невыносимо, однако в ушах настойчиво звучал все тот же голос.

Дедушка спокойно спал. В свете луны я видела его бледное измученное лицо и старалась двигаться тише, чтобы не разбудить, — хватит уж с него, настрадался.

Плохо соображая, что именно делаю, я оделась, набросив сверху ветровку Константина, которую он так и не забрал, взяла сумку и заколебалась. Дверь скрипела, вдруг разбужу? К счастью, номера находились на первом этаже, поэтому я распахнула пошире окно, приоткрытое по жаркому времени, и выбралась наружу.

Что же дальше?

Пройдя немного по улице, я заметила стоянку с одиноким такси, в котором дремал водитель. Пришлось постучать. Он вздрогнул и приоткрыл окно.

Стараясь говорить как можно лучше, я назвала адрес, а садясь в машину, задумалась. Примерно в это же время мы с Ником уезжали из Москвы. Каркала ворона, предвещая беду, и она не ошиблась. Сейчас же все было просто и никаких дурных предзнаменований.

— Быстрее, пожалуйста, быстрее! — торопила я таксиста.

Я сама не понимала, куда так спешу, просто знала: нужно спешить.

Когда мы подъехали к дому, я сунула водителю купюру и, не дожидаясь сдачи, бегом бросилась к подъезду. Какой код набирал Ник? Странно, цифры всплыли в голове словно бы сами собой. Дверь распахнулась, и в подъезде зажегся свет.

Я бежала по ступенькам, задыхаясь и не помня себя.