Личная жизнь адвоката - Наталья Борохова (2012)

А Дубровская, в свою очередь, ревниво рассмотрев «сотрудницу» мужа, вынесет свой вердикт. Жанна привлекательна и моложе ее несколькими годами, но она – охотница, и это видно невооруженным глазом. Мужчины же, как дичь, только почувствуют, что их рассматривают как добычу, мигом путают след и уходят в другие места. Правда, это им не мешает перед тем, как вильнуть хвостом, немного развлечься.

– Вы – счастливая женщина, Лиза, – сказала Лисовец вполне искренне. – У вас симпатичные дети, замечательный дом… – возможно, она хотела добавить «чудесный муж», но в последний момент решила этого не делать. Кто знает, как оценит подобную вольность Мерцалов.

– Да, спасибо.

Они опять обменялись вежливыми улыбками. Но тут подошла свекровь и пригласила всех на ужин, включая Жанну. Надо сказать, Ольга Сергеевна чувствовала себя в своей стихии в присутствии гостей. Именно тогда ее таланты, как хозяйки большого дома, ценились по достоинству. Вот и сейчас она не без гордости провела гостью в столовую, где был сервирован ужин.

– Ах, какая красота! – не могла удержаться от вздоха Жанна, и эти слова бальзамом легли в душу Мерцаловой. Конечно, девушка не могла не оценить убранство стола, где каждый предмет знал свое место. Белый столовый сервиз, без позолоты и украшений, на бледно-зеленой скатерти смотрелся изысканно. Ваза с розами посередине и две свечи на разных концах стола добавляли уютной атмосфере загородного дома особую прелесть. Салфетки были продеты в кольца – для Ольги Сергеевны не существовало мелочей!

Андрей достал ради гостьи вино, хотя сам во время ужина чаще всего довольствовался минеральной водой. Лиза подумала, не слишком ли хлопочут вокруг рядовой сотрудницы, но возразить вслух не решилась. Лично она для Жанны ничего не сделала, разве что привезла в столовую коляску с близнецами. Это хоть чуть-чуть позволило сбавить пафос званого ужина при свечах.

Все сели за стол. Ольга Сергеевна подала рыбу и овощи, запеченные на гриле. Андрей разлил по бокалам белое вино. Тосты произносить не стали, да и случая подходящего в общем-то не было. Пили маленькими глотками, смакуя вкус, а сквозь открытые окна в столовую неспешно вливался аромат позднего лета. Говорили в основном Ольга Сергеевна и Жанна. Мерцалова задавала вопросы о родителях, о каких-то общих знакомых. Гостья отвечала охотно, демонстрируя с гордостью, что у нее полно влиятельных друзей. Лизу не особо интересовали подробности частной жизни знаменитостей, и она слушала вполуха, тем более что ей приходилось периодически вставать: поить близнецов водичкой, успокаивать, брать их по очереди на руки. Но, даже качая Машу, Елизавета искоса посматривала на гостью.

Жанна Лисовец вела себя безупречно. Она умело разделывала рыбу, умудряясь вести светскую беседу и не говорить с набитым ртом. Дубровская могла понять, почему такая девушка устраивала госпожу Винницкую. В роли профессорской снохи она была бы бесподобна: хорошо воспитана, занятна, внешне привлекательна. Рядом с Вострецовой Евой она смотрелась примерно как породистая борзая рядом с лохматой рыжей дворнягой. Вот только искренности в ней было не больше, чем породы в ее сопернице. Даже когда она улыбалась, глаза ее оставались холодными и пустыми, как у куклы. Но искренность и прямодушие были не в чести ни у Милицы Винницкой, ни у Ольги Мерцаловой.

Когда на стол подали черничный пирог, изготовленный по какому-то старинному рецепту, Жанна обратила свои кукольные глаза на Дубровскую.

– А вы чем занимаетесь, Лиза?

Вопрос был задан неумно, тем более что в этот самый момент Елизавета качала на руках Сашу. Мальчик мусолил беззубым ртом краешек ее блузки и никак не хотел засыпать. Соску он не выносил категорически.

Разумеется, Дубровская сообразила, что гостью интересует профессия, а не ее материнские обязанности.

– Мы с вами коллеги, – сказала она. – Я – адвокат.