Тайна Желтой комнаты - Гастон Леру (1993)

Тем временем трактирщик, приоткрыв маленькую дверь, потребовал у кого-то полдюжины яиц и кусок филе. Поручение было тотчас исполнено молодой приветливой женщиной с прекрасными белокурыми волосами, ее большие нежные глаза смотрели на нас с любопытством.

— Убирайся, — грубо отослал ее трактирщик, — и, если вновь объявится этот тип в зеленом, чтобы я тебя здесь больше не видел.

Она исчезла, а Рультабиль принялся за яйца, которые ему принесли в чашке, и за мясо, поданное на блюде: взяв сковородку и рашпер, он начал взбивать омлет и поджаривать шипящий бифштекс. Приказав подать еще две бутылки сидра, он, казалось, вовсе перестал обращать внимание на нашего хозяина, а трактирщик то поглядывал на Рультабиля, то смотрел на меня с тщетно скрываемым беспокойством. Он поставил наши приборы у окна и предоставил нам заниматься стряпней самостоятельно.

— А! Ну вот и он, — неожиданно пробормотал трактирщик и уставился через окно на дорогу с искаженным от злобы лицом.

Мне не надо было предупреждать Рультабиля, молодой человек уже оставил свой омлет и присоединился к хозяину у окна. Я последовал за ним.

По дороге, не спеша, шел человек в зеленом бархатном костюме, круглой фуражке того же цвета, с ружьем через плечо. Лет сорока — сорока пяти, этот человек был поразительно красив и держался почти с аристократической непринужденностью. Проходя мимо трактира, он, казалось, хотел войти, но, бросив на нас взгляд, выпустил из трубки короткую струйку дыма и тем же небрежным шагом продолжил прогулку.

Рультабиль и я посмотрели на хозяина, сверкающие глаза, сжатые кулаки и дрожащие губы которого ясно показывали, что за чувства его одолевали.

— И правильно сделал, что поостерегся сегодня входить, — прошептал он.

— Кто этот молодец? — спросил Рультабиль, возвращаясь к своему омлету.

— Человек в зеленом, — проворчал хозяин. — Вы не знакомы? Тем лучше для вас, он и не стоит знакомства. Это сторож господина Станжерсона.

— Вы его, кажется, не очень-то жалуете? — небрежно обронил репортер, переворачивая омлет на сковородке.

— Никто его здесь не любит, сударь. Кроме того, этот гордец когда-то имел состояние, а теперь вымещает на других свою злость за то, что и сам вынужден быть слугой, чтобы зарабатывать на жизнь. Ибо сторож — это такой же лакей, как и другие, не так ли? Честное слово, можно подумать, что он и есть хозяин Гландье и что именно ему принадлежат все эти леса и земли. Он запрещает бедняку позавтракать на траве куском хлеба. На его траве, видите ли!

— Он заглядывает и сюда?

— Даже чересчур часто, но я ясно дал понять, что мы ему не компания. Вот уже месяц, как он стал докучать мне, а раньше трактир «Башня» для него не существовал. У него, видите ли, не было времени. Еще бы! Он ухаживал за хозяйкой «Трех лилий» в Сен-Мишеле, а теперь у них наступило охлаждение, вот он и ищет, где бы провести время в другом месте. Ни один честный человек его не выносит, и привратники в замке тоже терпеть не могли этого зеленого человека.

— По вашему мнению, они честные люди, господин трактирщик?

— Называйте меня папаша Матье, это мое имя. Так вот, это честные, порядочные люди, и это такая же истина, как и то, что меня зовут Матье.

— Тем не менее, их арестовали.

— Ну и что это доказывает? Впрочем, в эти дела я не вмешиваюсь.

— А что вы думаете о преступлении в замке?

— О покушении на нашу бедную барышню? Хорошая девушка, ее все кругом любили. Что я думаю?

— Да, что вы думаете?

— Ничего или кое-что… но это никого не касается.

— Даже меня? — настаивал Рультабиль.

— Даже вас.

Омлет был наконец готов, мы уселись за стол и принялись молча завтракать. В этот момент кто-то толкнул входную дверь и на пороге показалась старуха в лохмотьях, с дрожащей головой, неряшливыми волосами, свисающими на покрытый лоб, и палкой в руке.

— А вот и матушка Ажену, — сказал хозяин, — давненько вы к нам не заглядывали.