Тайна Желтой комнаты - Гастон Леру (1993)

— Я не входил в Желтую комнату, — снова начал Фредерик Ларсан, — но вы, вероятно, убедились, что выход возможен только один — через дверь. Убийца и вышел через эту дверь. Или, поскольку иное предположение невозможно, это так и должно быть! Он совершил преступление и вышел через дверь. В какой момент? Разумеется, тогда, когда это было легче всего сделать. Проанализируем события, последовавшие за преступлением. Первый момент — перед дверью находятся господин Станжерсон и дядюшка Жак, готовые преградить путь преступнику. Второй момент — дядюшка Жак ненадолго уходит, и перед дверью остается один господин Станжерсон. Третий момент — к профессору присоединяются привратники. Четвертый — перед дверью находятся все четверо: профессор и слуги. И, наконец, пятый момент — дверь взломана, и Желтая комната наполняется людьми.

Бегство убийцы, естественно, наиболее объяснимо в тот момент, когда перед дверью находится меньше всего народа, то есть, когда перед дверью остается один профессор. Трудно допустить молчаливое соучастие дядюшки Жака. Он не побежал бы осматривать окно Желтой комнаты, увидев, как открывается дверь и выходит преступник. Дверь открылась только перед одним профессором Станжерсоном, и преступник ушел. Здесь необходимо допустить, что профессор имел серьезнейшие причины не останавливать этого человека, ибо он не только позволил ему выбраться из окна вестибюля, но и закрыл окно за ним. Однако дядюшка Жак должен вот-вот вернуться и застать все в том же положении. И вот почти умирающая мадемуазель Станжерсон по просьбе отца находит в себе силы вновь запереть дверь Желтой комнаты на ключ и задвижку перед тем, как окончательно лишиться чувств. Мы не знаем, кто совершил преступление и жертвами какого негодяя стали профессор и его дочь. Но нет никакого сомнения в том, что они это знают! Тайна должна быть ужасной, если отец без колебаний оставил свою дочь умирать за дверью, которую она сама за собой заперла. Ужасной, если он позволил скрыться преступнику. Однако другого способа объяснить бегство убийцы из Желтой комнаты не существует.

После этого драматического выступления, проливающего свет на все дело, воцарилась гнетущая тишина. Мы переживали за знаменитого профессора, поставленного в безвыходное положение неумолимой логикой Фредерика Ларсана и принужденного признать истину или молчать, что явилось бы еще более ужасным признанием. Мы видели, как профессор, бывший олицетворением горя, торжественно поднял руку. Громким голосом, который, казалось, истощил все его силы, он произнес следующие слова:

— Клянусь жизнью моей умирающей дочери, что с момента ее отчаянного призыва я не оставлял этой двери. Клянусь, что она не открывалась, пока я был один в лаборатории. Когда же мы проникли в Желтую комнату, я и трое моих слуг, клянусь, что убийцы там не было! Клянусь, что я не знаю преступника.

Нужно ли говорить, что, несмотря на торжественность клятвы, мы не поверили словам профессора Станжерсона. Фредерик Ларсан нашел для нас истину не для того, чтобы мы ее сразу потеряли.

Когда господин Марке объявил, что «разговор» окончен, и мы уже собирались покинуть лабораторию, Жозеф Рультабиль подошел к господину Станжерсону, почтительно пожал ему руку и произнес:

— Я вам верю.

Заканчивая изложение заметок господина Малена, секретаря суда в Корбейле, следует объяснить читателям, что Рультабиль тотчас же подробно пересказал мне все, что произошло в лаборатории.

XII. Трость Фредерика Ларсана

Я собирался покинуть замок только в шесть часов вечера, увозя статью, которую мой друг поспешно написал в маленьком салоне, предоставленном в наше распоряжение Робером Дарзаком. Репортер должен был переночевать в замке, воспользовавшись необъяснимым гостеприимством, оказанным ему господином Дарзаком, на которого профессор Станжерсон переложил в эти печальные дни все домашние заботы.