Тайна Желтой комнаты - Гастон Леру (1993)

— Да он просто смеется над нами! — громко воскликнули несколько присутствующих в зале адвокатов.

Председательствующий имел удовлетворенный вид, адвокат и его помощник были явно разочарованы.

— Эта шутка длилась чересчур долго, — сказал господин де Року, — вы можете удалиться в помещение для свидетелей, я оставляю вас в распоряжении суда.

— Уверяю вас, господин председатель, — запротестовал Рультабиль своим звонким голосом, — когда вы узнаете имя убийцы, то поймете, что я не мог назвать его ранее указанного времени. Честное слово, слово Рультабиля! Но в ожидании этого часа я могу дать необходимые объяснения относительно убийства сторожа. Фредерик Ларсан следил за моей работой в Гландье, и он может подтвердить вам, с какой тщательностью я изучал это дело. Хотя я и расхожусь с ним в конечных выводах, полагая, что арест Робера Дарзака — это ошибка, но господин Ларсан не усомнится ни в моей добросовестности, ни в правдоподобии моих версий, которые часто подтверждались его собственными.

Сыщик согласно кивнул головой:

— Господин председатель, было бы чрезвычайно интересно услышать мнение Жозефа Рультабиля, тем более что оно отличается от моего.

Шепот ободрения встретил последние слова полицейского, который принимал вызов, как честный игрок. Состязание между этими двумя умами обещало быть чрезвычайно интересным. Оба старались разрешить это трагическое дело на основании одних и тех же улик, но пришли к совершенно разным выводам.

Председатель молчал, вероятно обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Мы оба согласны, — продолжал Фредерик Ларсан, — что удар ножом был нанесен сторожу убийцей мадемуазель Станжерсон, но по-разному представляем себе его исчезновение из тупика во дворе. Интересно узнать, как господин Рультабиль объяснит это бегство.

— Бесспорно, — сказал мой друг, — это было бы весьма интересно.

В зале снова засмеялись. Председательствующий тотчас заявил, что при повторении подобного неуважения к суду он, не колеблясь, выполнит свою угрозу — очистить зал от публики.

— В подобном деле, — добавил господин де Року, — я не вижу ничего смешного.

— И я так думаю, — серьезно согласился Рультабиль.

Сидевшие передо мной люди закусили носовые платки, чтобы не расхохотаться.

— Итак, — продолжал председательствующий, — вы слышали, молодой человек, что сказал господин Ларсан? Как, по-вашему, скрылся преступник из тупика во дворе?

Рультабиль сочувственно взглянул на жену папаши Матье, которая только грустно улыбнулась ему в ответ.

— Так как госпожа Матье не скрывает тех чувств, которые она испытывала к покойному сторожу имения, — начал он…

— Мерзавка! — воскликнул папаша Матье.

— Выведите этого человека, — приказал господин де Року.

Беднягу Матье тут же увели из зала.

— Поскольку она этого не скрывает, — продолжал Рультабиль, — я могу сообщить, что по ночам они довольно часто встречались со сторожем на первом этаже башни в бывшей молельной. Эти свидания стали особенно частыми, когда папаша Матье оказался прикован к постели своим ревматизмом. Укол морфия усыплял его и давал госпоже Матье несколько свободных часов. Она пробиралась в замок, закутанная в большую черную шаль, которая скрывала ее лицо и делала похожей на призрак, тревоживший по ночам дядюшку Жака.

Чтобы предупредить любовника о своем появлении, госпожа Матье подражала крику кошки, принадлежащей матушке Ажену, старой колдунье из деревеньки Сен-Женевьев-де-Буа. Сторож тотчас же спускался из своей башни и открывал возлюбленной дверь.

Когда башню принялись ремонтировать, свидания по-прежнему продолжались, но уже в старой комнате сторожа в самой башне, так как новая комната этого бедняги в конце правого крыла замка отделялась от помещения, которое занимала семья дворецкого и кухарки, чересчур тонкой стенкой.