Соверен - Кристофер Сэнсом (2008)

— Услышав столь злонамеренные речи, ты должен был немедленно явиться в Совет северных графств и сообщить о заговоре против короля, — сурово изрек Малеверер.

— Но я… я испугался, мастер.

Несколько мгновений вельможа сверлил парнишку взглядом, потом произнес негромко и веско:

— А теперь, юноша, ты должен рассказать нам, кто именно приходил в гости к твоему хозяину. Если ты солжешь, тебе не миновать тюрьмы, где тебя познакомят с тисками и дыбой. Ты хорошо меня понял?

Лицо Грина, и без того бледное, приобрело зеленоватый оттенок.

— Я… я не знаю этих людей, — пробормотал он, сотрясаясь всем телом. — Они приходили к хозяину много раз, с конца прошлого года до нынешней весны, когда заговор раскрыли. Наверняка они не из Йорка, потому что я ни разу не видал их в городе. Приходили они всегда вечером, после того как стемнеет.

— Опиши, как они выглядели.

— Один из них был высокий и тощий. У него еще была заячья губа.

— А сколько ему лет?

— Около тридцати пяти, мастер. Одевался он бедно, а вот говорил — как настоящий джентльмен. Меня это сильно удивило. Все никак не мог понять, кто же он на самом деле.

— Хм. А второй?

— Этот тоже наверняка был из джентльменов. Хотя выговор у него был какой-то чудной. Видно, прежде он жил на юге. Вот он говорит в точности так же, — добавил Грин, указав на меня дрожащим пальцем.

— Опиши его.

— По возрасту он был такой же, как первый, может, малость постарше. Лицо у него было такое узкое, длинное, волосы темные. Простите, мастер, но больше я ничего не знаю. Я бы сам рад рассказать еще что-нибудь, но клянусь, больше рассказывать нечего.

Парнишка с тяжелым стуком грохнулся на колени и взмолился, простирая руки к Малевереру:

— Сжальтесь надо мной, мастер, не посылайте меня в тюрьму. Богом клянусь, я ничего от вас не скрыл.

— Так и быть, я тебе поверю и отпущу тебя восвояси, — бросил Малеверер. — Но если ты хоть словом обмолвишься о том, что здесь происходило, мигом окажешься на дыбе. Уяснил?

— Да, мастер. Клянусь, я…

— Стража! — крикнул Малеверер.

В комнату вошли двое солдат.

— Возьмите это вонючее отродье и выбросите за ворота!

— Может, прежде разрешить ему помыться и переодеться?

— Не стоит, — с коротким смешком заявил Малеверер. — Выставите его на дорогу во всей красе, с голой задницей, перемазанной в дерьме. Пусть весь город на него полюбуется. Это послужит ему хорошим уроком. Он наверняка зарубит себе на носу, что всякий, кто узнал о заговоре, должен немедленно сообщить властям, а не трястись за свою шкуру.

Солдаты увели несчастного мальчугана прочь. Несколько минут спустя он появился во внутреннем дворе. Сопровождаемый громовым хохотом работников, он помчался к воротам, отчаянно пытаясь натянуть рубашку на свой голый зад. Малеверер наблюдал за этой сценой с довольной ухмылкой. Когда подмастерье скрылся из виду, он повернулся к нам.

— Я прикажу проследить за этим недоумком, — сообщил он. — Кстати, судя по всему, высокий и тощий малый, о котором он говорил, — не кто иной, как Томас Таттершелл, торговец тканями. В июне ему отрубили голову, так что он, дьявол побери его душу, ничего нам не расскажет. Кем был второй гость стекольщика, я не имею понятия. Заговорщики были чертовски осторожны — каждый из них знал лишь двух или трех своих сообщников и лишь несколько деталей общего плана. Но в бумагах, которые вы позволили умыкнуть, наверняка содержалась самая суть заговора.

Малеверер метнул на меня взгляд, в котором откровенная злоба мешалась с глубоким презрением.

— Каким же надо быть болваном, чтобы выпустить из рук эти бумаги! — процедил он. — Если бы вы не сунулись не в свое дело, я узнал бы о тайнике от мальчишки и сейчас отправился бы за шкатулкой.

Мне оставалось лишь покаянно пробормотать:

— Я очень сожалею о своей оплошности, сэр Уильям.