Беглецы - Нил Шустерман (2012)

Рядом кто-то ходит и стучит. Раздаются чьи-то голоса, но что именно говорят, непонятно. Потом кто-то приоткрывает крышку клетки, и внутрь врывается горячий сухой воздух. В багажном отделении сумрачно, но после долгих часов, проведенных в темноте, тусклый свет кажется девочкам ярче прямых лучей восходящего солнца.

— Есть кто живой? — спрашивает кто-то снаружи.

Риса точно знает, что это не кто-то из отправлявших их надзирателей — голос незнакомый.

— Все в порядке, — отвечает она. — Можно выходить?

— Нет еще. Нужно открыть остальные корзины, чтобы впустить воздух.

Через щель Риса видит, что разговаривает с парнем примерно своего возраста, может, даже моложе, в бежевой майке и брюках цвета хаки. Он весь потный, и щеки загорелые. Даже не загорелые — обожженные солнцем.

— Где мы? — спрашивает Тина.

— На Кладбище, — отвечает мальчик и отходит к следующей клетке.

* * *

Через несколько минут все крышки открыты, и можно выходить. Риса на мгновение задерживается, чтобы посмотреть на попутчиц. Все три девочки выглядят не так, как думала Риса, сидя с ними в одной корзине. Видимо, знакомясь с людьми в темноте, всегда представляешь их не такими, какие они есть на самом деле. Толстуха не такая уж и толстая, как думала Риса. Тина не такая высокая. Курящая девочка не так уж уродлива, как ей казалось.

К краю багажного отделения приставлен транспортный трап, но, чтобы сойти по нему, приходится встать в длинную очередь, потому что многие ребята успели выбраться из корзин. Уже поползли какие-то слухи, и все обсуждают их. Риса слушает, стараясь отделить факты от выдумки.

— В одной корзине все мертвые.

— Да быть этого не может.

— Я тебе говорю, половина ребят мертвые!

— Да чушь!

— Ты оглянись, балда. Разве похоже, что нас только половина осталась?

— Не, ну я за что купил, за то и продаю.

— Только в одной корзине все мертвые.

— Да! Кто-то мне говорил, что у них так крыша поехала, что они начали есть друг друга — ну, знаешь, как на пикнике.

— Да ерунда это, они просто задохнулись.

— А ты откуда знаешь?

— Да я их видел, братан. В соседней корзине. Туда случайно пять ребят попало, и они задохнулись.

Риса оборачивается к тому, кто сказал это:

— Это правда или ты только что придумал?

Вид у парня обескураженный, и Риса решает, что он говорит правду.

— Я бы не стал так шутить, знаешь, — говорит парень.

Риса ищет Коннора, но толпа у трапа скопилась такая плотная, что за головами мало что видно. Она решает подсчитать: ребят было человек шестьдесят. Пятеро задохнулись. Шансы, что в их числе был Коннор, один к двенадцати. Хотя нет. Парень сказал, что в корзине ехали мальчики, а их было всего тридцать. Значит, на самом деле, один к шести. Кажется, его одним из последних затолкнули? Могло ли случиться так, что в той корзине уже было четыре человека? Ответ на этот вопрос Рисе неизвестен. Утром их разбудили так внезапно, что девушка не успела прийти в себя. Хорошо, что хоть о себе была в состоянии позаботиться. Господи, лишь бы только не Коннор. Только не он. Последний раз, когда они разговаривали, она накричала на него. Он спас ее от Роланда, а она на него разозлилась. «Видеть тебя не могу!» — крикнула тогда Риса. А теперь он, не дай бог, мертв, и им, может быть, никогда больше не придется встретиться. Это невыносимо. Если он мертв, ей тоже не жить. И точка.

Спускаясь по трапу, Риса ударяется головой о верхний край люка.

— Эй, осторожней, — говорит один из встречающих, парень в одежде цвета хаки.

— Да, спасибо, — говорит Риса, и парень приветливо ей улыбается. Одет он в военную форму, но на солдата не похож — слишком уж тощий.

— Что за одежда на тебе? — спрашивает Риса.

— Из армейских запасов, — отвечает парень. — Краденая одежда для краденых душ.