Судный день - Адриан ДАже (2011)

— Итак, мы освобождаемся от тела, — сказала она, и сердце ее начало немного успокаиваться, — но когда его обнаружат, полиция начнет разыскивать меня. Что тогда?

— Это произойдет только в том случае, если труп свяжут с вашей квартирой. Когда у вас вывозят мусор?

— Завтра утром.

— Я скоро вернусь, но, если не возражаете, вначале я воспользуюсь вашей ванной комнатой.

О’Коннор посмотрел на себя в зеркало.

— Не самый лучший вид, — пробормотал он, осторожно ощупывая свое избитое лицо.

Через несколько минут он вышел из квартиры. На Штернгассе было пустынно. «Если немного повезет, ситуация здесь и дальше не изменится», — подумал он, быстро направляясь по узкой мощеной улочке в сторону нескольких мусорных баков на колесиках, которые уже были приготовлены и стояли сразу за книжным магазином. О’Коннор выбрал полный и повез его назад к дому Алеты. Груз приглушал грохот колес по булыжнику мостовой. Доехав до внутреннего дворика, он убедился, что во всем квартале по-прежнему спокойно. Удовлетворенный увиденным, он высыпал содержимое привезенного бака в бак Алеты и втащил пустой мусорный контейнер, взятый у книжного магазина, по лестнице прямо в гостиную. Алета сидела за столом на кухне.

— С вами все в порядке?

— Все будет хорошо.

— «Хорошо» — одно из самых опасных слов в женском лексиконе.

Алета быстро взглянула на него.

— Значит, мы должны просто вывезти тело вместе с мусором, так?

— Послушайте, я понимаю, что вам сейчас многое пришлось пережить, но, как я уже говорил, вы должны довериться мне, потому что все еще не кончено, причем далеко не кончено. Иногда наилучшими оказываются самые простые методы. Если нам повезет, этот бак подхватит рука механического подъемника и вывернет сверху в мусорную машину. Главное, чтобы никто не увидел содержимое бака в момент его опустошения, и тогда труп будет спрессован вместе с остальным мусором; возможно, его вообще никогда не найдут. В худшем же случае, если тело все-таки обнаружат, полиция опознает Содано, решит, что тут замешана торговля наркотиками, и просто вычеркнет еще одного молодого головореза из списка разыскиваемых. Сюда они точно не сунутся, по крайней мере, с самого начала, а если все-таки это произойдет, мы с вами будем уже далеко отсюда.

— Мы с вами?

— Да, мы с вами. Потому что с этого момента, хотите вы этого или нет, мы с вами завязаны в этом деле. Если вы поставите вариться кофе, я вернусь и все вам объясню.

О’Коннор обыскал труп Содано. Бумажник и итальянский паспорт он оставил в пиджаке, но сотовый телефон забрал.

— Зачем вы взяли его телефон?

— SIM-карты могут отслеживаться. Но если я брошу его в баржу, проплывающую по Дунайскому каналу, кто знает, где он может в конце концов оказаться? — с ухмылкой сказал О’Коннор.

Он поднял тело Содано на плечо и сунул его головой вперед в бак на колесиках. Содано был коренастым, но невысокого роста, и О’Коннору удалось согнуть ему колени и полностью запихнуть внутрь. Он закрыл крышку и толкнул бак вперед, но одно из колес зацепилось за складку ковра, и О’Коннору пришлось дергать и освобождать его.

— Боюсь, что мы тут немного поломали пол, — сказал он, отворачивая ковер, лежавший перед камином.

Под ним старая половица отошла в сторону, и О’Коннор сдвинул ее. Здесь, в углублении между балками перекрытия, стоял старый и потертый металлический ящик длиной почти в метр и шириной тридцать сантиметров.

Алета, моментально позабыв о своей враждебности, помогла О’Коннору вытащить ящик из тайника. Вдвоем они поставили его на ковер.

— Если это принадлежало вашему деду, он явно хотел, чтобы оно было надежно спрятано, — заметил О’Коннор, отступая назад.

— Думаю, я знаю, почему именно, — сказала Алета, дрожащими пальцами пробуя открыть защелку.