Судный день - Адриан ДАже (2011)

— Получается, что статуэтка лежит на своего рода механической подушке, и если ты сдвинешь ее, то потеряешь руку, — сказал О’Коннор, рассуждая вслух. — Как ты думаешь, это кольцо в центре статуэтки может быть точкой равновесия? — Он показал на небольшую петельку из нефрита, выступавшую на одной из нижних ветвей вырезанного из камня Дерева Жизни.

— Очень может быть. Если присмотреться повнимательнее, на краях ниши есть две выемки, отмечающие центр.

О’Коннор сломал еще пару тонких сталагмитов и, используя их как пинцет, опустил вниз веревку, намотанную на катушку, висящую у него на поясе. Кончик одного из сталагмитов слегка коснулся кольца чуть в стороне от центра, и вылетевшие из своих укрытий лезвия разрубили сталагмиты надвое. Ему потребовались еще три попытки, чтобы продеть в кольцо веревку. Он протянул один ее конец Алете.

— Эти две канавки… Мы можем положить в них веревку и использовать их как направляющие.

Алета кивнула, и они с О’Коннором осторожно разошлись в стороны от ниши, медленно растянув веревку и подняв бесценную статуэтку наверх. Затем они подтянули ее на один край; в тусклом мерцании жуков-светляков кристалл переливался еще более загадочно.

— Потерянное женское начало! — воскликнула Алета. У основания нефритового Дерева Жизни древний мастер вырезал могучую самку ягуара с двумя детенышами — мальчиком и девочкой.

О’Коннор посмотрел на часы. До солнцестояния оставалось менее семидесяти двух часов. Он снял две нейлоновые сумки, которые были закреплены у него на поясе, и они погрузили в одну из них статуэтку, а в другую — золото.

Из-за толстого сталагмита в темном углу пещеры два бывших «морских котика» следили за тем, как О’Коннор и Алета проверяли свои акваланги и готовились к погружению.

— Я возьму золото, — сказал О’Коннор. Алета насмешливо подняла брови. — И нечего иронизировать. Только потому, что оно тяжелое.

— По крайней мере, в воде оно станет легче. Спасибо тебе, Господи, за дорогого старика Архимеда.

О’Коннор двинулся с золотом вперед, следуя вдоль веревки, ведущей ко входу в подводную пещеру. Алета с драгоценной статуэткой следовала за ним, наматывая веревку на катушку, но они проплыли всего каких метров тридцать, когда О’Коннор почувствовал позади себя какую-то вибрацию. Он повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как напали на Алету. Нападавший сорвал с нее маску и пережал ей шланг баллона с воздухом. Второй противник уже устремился к нему, сжимая в руке нож.

Он бросил золото, которое упало на дно пещеры в подушку из ила. Мгновенно вспомнились тренировки на базе подготовки боевых пловцов на перешейке Силвер Стрэнд возле Сан-Диего. Их инструктор, главный корабельный старшина, был одним из самых крутых парней, которых О’Коннору приходилось встречать в жизни, и его слова до сих пор звучали у него в голове: «Если вы подверглись нападению под водой, дайте своему противнику приблизиться к вам. Затем проберитесь к нему за спину — над ним, под ним, неважно, но обязательно к нему за спину, — и выверните его наизнанку».

О’Коннор выхватил нож и стал ждать атакующего на месте. В последний момент он поднырнул под него, вывернулся, сорвал с того маску и перерезал воздушный шланг. Бывший «морской котик» был очень силен, но О’Коннор обхватил его сзади удушающим захватом, после чего оглянулся назад. Алета без маски на лице, не имея возможности дышать, медленно опускалась на дно пещеры. Напавший на нее мужчина забрал статуэтку и бросился к О’Коннору, который перерезал своим ножом бедренную артерию все еще сопротивляющегося соперника. Вода вокруг них окрасилась кровью. О’Коннор оттолкнул тело своего врага и стал ожидать атаки второго пловца. Он взглянул в сторону Алеты: ее акваланг зацепился за большой сталагмит, из поврежденного регулятора вырывались пузыри воздуха, но он сейчас ничем не мог ей помочь.