Конец радуг - Вернор Виндж (2019)

Два месяца. Не такой уж большой срок. Серверные стойки на северной стороне лектория имени Варшавского объединили. На месте факультета информатики возникло футбольное поле. Роберт понял, что это не результат разрушений при Библиотечном Восстании и высадке морпехов, а нормальная динамика редизайна любого современного учреждения.

Он двинулся по тропинке, петляющей среди эвкалиптов. Как всегда, на выходе из рощи открывался неожиданно обширный вид – на мили, до подножия гор, в которые упиралась равнина. И прямо впереди стояла Библиотека имени Гейзелей.

Это здание было старейшим во всем университете Сан-Диего; его, в числе двадцати процентов университетских построек, восстановили после Роуз-Каньонского землетрясения. Но ущерб той поры не шел ни в какое сравнение с последствиями беспорядков: спонсоры Клики буквально выкорчевали восточную сторону здания из земли. Любое другое здание кампуса после подобного издевательства снесли бы или, в случае исторической ценности, отреставрировали. С Библиотекой имени Гейзелей не случилось ни того ни другого.

Роберт прошелся вдоль северного крыла, мимо погрузочной платформы. Он видел снимки этого места сразу после беспорядков: полы качались и проседали, пожарные поспешно возводили контрфорсы на замену сгоревшим сервосистемам, по всей террасе валялись куски бетона двадцатого века.

Приметы катастрофы исчезли. Нависающие этажи снова выровнялись.

Университет не ограничился простой реставрацией. С запада библиотека выглядела почти не изменившейся, но над погрузочной платформой были заметны ощутимые искажения, а на восточной стороне величественные колонны здания грациозно выгнулись. Там, где эти колонны двигались с места, там, где «ступала» библиотека. У основания – трава и ровный бетон, плитками выложена тропинка в форме змея, ползущего к знаниям. Посмотрев вверх, можно было увидеть, как повторяет роскошный плющ бетонные изгибы. Там, где плющ обрывался, в колоннах виднелись полоски цветной гальки, подобные линиям раскола под нагрузкой в подсвеченном кристалле. А еще выше прямоугольник пола каждого этажа был немного повернут относительно нижнего яруса.

Роберт понял по спецификациям, что некоторые колонны – из углеволокна, внедренного в легкий композит. Но здание было таким же реальным и прочным, каким представлялось невооруженному глазу; более реальным, чем все остальные здания кампуса. И живым.

Он поднимался по лестнице, задерживаясь на каждом этаже, чтобы оглядеться. Вот домен Гачека. Воинствующие Библиотекари все еще здесь. Но я думал, их круг убеждений отсюда стерли? В других местах – диковинные создания, очевидно, скучеры. В эклектичной бессмыслице скучерских преданий он так и не разобрался. Он понятия не имел, как она уживается с библиотечными метафорами, но скучеры ведь «выиграли» сражение и завоевали библиотеку.

А в некоторых местах оба круга убеждений работали параллельно. Можно было выбрать любой или никакой.

Роберт сконцентрировался на ракурсах менеджмента и том, что было видно невооруженному глазу. В конце концов, он же сюда приехал тактильную поддержку изучать. Повсюду робогаптики, не в таком количестве, как на «Пирамидальном холме», но ассортимент немногим скуднее, и это на нескольких этажах единственного здания. УСД тратил на гаджеты колоссальные средства. Некоторые модели двигались самостоятельно, большинство же были смонтированы на определенном месте. Они работали быстро. Стоило Воинствующему Библиотекарю потянуться за образом книги, как робот перемещался в нужную позицию и менял поверхность там, где с ней должна была соприкоснуться рука.