Охота на ведьму - Астрид Фритц (2019)

И снова с его губ сорвался стон. О да, демонам подвластны чресла мужские, и брату Генриху то было ведомо, как никому иному. Инквизитор и верный слуга Божий, он видел все уловки слабого пола насквозь, и все же, и все же это дьявольское сладострастие, это мерзкое гнусное вожделение засело, закрепилось в его плоти, точно вогнанный под кожу шип. И это теперь, когда он уже разменял шестой десяток! Как стыдно, как гадко – он поддался тому же мучительному искушению, что и в первые годы своей жизни в монастыре. Тогда, совсем еще молодым монахом, он не раз тайком ходил к шлюхам в городе, всякий раз представляя себе красивую, сильную, чарующую и – ах! – такую строптивую Маргариту. И после этого он всегда предавался самобичеванию до крови, пока это жалкое вожделение не довело его до болезни. Только тогда Генрих пришел в себя и с невероятным трудом, потребовавшим железной воли, искоренил в себе все воспоминания о подруге детских лет. То было первое истинное сражение в его жизни, борьба за целомудрие сердца и души. Неустанными молитвами, постом и бодрствованием он одолел хворь похоти и милостью Божьей изжил в себе все проявления слабости плоти. В конце этого беспощадного самоистязания ночью Генриху было видение: пред ним предстал ангел с острым кинжалом в руке, и кинжалом этим ангел вырезал из него все плотские желания, а затем опустил ему на голову ладонь, благословляя: «Узри же, исчезли теперь все искушения плоти. С сегодняшнего дня тебе удалось достичь полноты целомудрия».

А теперь такое! Слезы навернулись ему на глаза. Спина горела, но куда больнее жег его огонь в душе. И если в юности его прельщала Маргарита, то теперь он пал перед ее дочерью, сделавшей его игрушкой в омуте своих и его желаний. И когда городские шлюхи лежали перед ним, морщинистые, с вялой плотью, тупым взглядом и тусклыми волосами, Генрих все равно не мог от них отвернуться. Ведь перед его внутренним взглядом горел совсем иной образ – безупречное юное тело Сюзанны.

Крамер залпом допил вино и бросился на колени перед своей любимой иконой Богоматери.

– Святая Дева Мария! – воскликнул он. – Возлюбленная Матерь Божья, благословением своим отринувшая проклятье Евы… Убей – или избави меня наконец от этого искушения!

Глава 33

Селеста, конец апреля 1485 года

Где-то через неделю после нашего возвращения из Страсбурга перед закатом кто-то постучал в дверь лавки, а затем в ворота двора. Я сидела в кухне за столом с невестой Грегора. Мужчин дома не было, они ушли на собрание гильдии, поскольку среди прочих вопросов сегодня должна была обсуждаться предстоящая свадьба моего старшего брата. Мария очень волновалась по этому поводу и попросила меня пустить ее к нам домой, чтобы мы с ней вместе поужинали и дождались папу и Грегора. Я, как и прежде, наслаждалась ее компанией и даже думала, что Мария сможет стать моей лучшей подругой, но в какой-то момент поняла: ни один человек в мире не заменит мне Эльзбет.

– Ты не откроешь дверь? – спросила Мария, когда стук раздался вновь.

Я пожала плечами.

– Кто мог явиться к нам в столь поздний час?

Я лукавила, предполагая, кто это может быть, ведь в нашем переулке раздался конский топот, и затих он прямо перед нашим домом. Если кто-то прискакал к нам на коне, ехал он издалека.

– Есть кто дома? – донесся с улицы зычный мужской голос, в котором слышалось недовольство.

Скрепя сердце я спустилась по внешней лестнице и чуть приоткрыла ворота. В сумерках мне удалось разглядеть коренастого бородатого мужчину, державшего под уздцы фыркавшего коня.

– Вы оглохли, девица? Мне скакуна надо в стойло поставить, он устал после долгого пути! Мастер Миттнахт дома?

– Нет. В чем дело?

Из кожаного футляра на поясе мужчина достал свиток.

– У меня письмо от страсбургского купца Симона Зайденштикера Бертольду Миттнахту.

Я сглотнула. Предчувствия меня не обманули.