Крутой поворот - Николас Спаркс (2015)

Так я протянул первые шесть недель. Это стало моей мантрой. Они выживут. Обратятся друг к другу и станут еще ближе.

Мелодекламация издерганного дурачка, но в моем мозгу все это звучало постоянно. И непрерывно.

Но в ту ночь они были порознь.

Теперь я не настолько наивен, как тогда. И не верю, что единственное моментальное фото семьи может открыть всю правду об отношениях. Я твердил себе, что ошибся, а если даже и нет, это ничего не значило. Нельзя судить о жизни семьи по одному эпизоду.

Я почти поверил этому… к тому времени как добрался до машины.

Но должен был убедиться.

Каждый сам выбирает дорогу к собственной гибели. Как пьяница, который выпил раз в пятницу вечером и еще дважды – на следующий день, чтобы постепенно и полностью потерять контроль над собой, я стал действовать более смело. Через два дня после моего ночного визита мне потребовалось побольше узнать о Джоне. Я прекрасно помню ход мыслей, которыми пытался оправдать свои действия. Примерно так: если сегодня увижу Джону и он улыбнется, значит, я был не прав.

Поэтому я поехал к школе. Сидел на парковке, чужак, оказавшийся там, где не имел права быть. Сидел и смотрел в переднее стекло.

В первый раз я видел его всего несколько минут. И поэтому вернулся на следующий день.

И через несколько дней – еще раз.

Я дошел до того, что знал в лицо его учительницу, всех ребят из его класса, и вскоре отыскивал его взглядом сразу же, как только он выходил из здания. И наблюдал, наблюдал…

Иногда он улыбался, иногда – нет, и весь остаток дня я гадал, что это означает. Так или иначе, я никогда не был доволен.

Наступала ночь. Как зуд, который невозможно унять, потребность шпионить изводила меня, становясь все сильнее, по мере того как тянулось время. Я долго лежал с открытыми глазами, прежде чем вскочить с постели. Побродить по комнате и снова лечь. И хотя знал, что так нехорошо, все же решался идти. Говорил сам с собой, шепотом перечисляя причины, по которым необходимо игнорировать нелепые побуждения. И одновременно искал ключи от машины.

А потом ехал по темным улицам, заставляя себя повернуть назад и вернуться домой. Даже когда парковал машину и пробирался сквозь кусты, окружающие их дом: шаг за шагом, не понимая, что тянет меня вперед.

Припадал к окну и смотрел, смотрел.

Целый год я наблюдал, как их жизнь разворачивается передо мной отрывками и эпизодами. И старательно лепил из них законченную картину. Узнал, что Майлз иногда, как и раньше, работает по ночам. А кто же тогда присматривает за Джоной?

Поэтому я отслеживал график Майлза и однажды последовал за школьным автобусом Джоны, развозившим детей из школы. Оказалось, что он остается с соседкой. Пришлось подойти к ее почтовому ящику, чтобы узнать имя.

Иногда я наблюдал, как они ужинают. Понял, что любит Джона, какие передачи предпочитает смотреть потом. Оказалось, что он обожает играть в футбол, но терпеть не может читать. Я становился свидетелем того, как он растет. Видел всякое: и хорошее, и плохое. И всегда искал улыбку на лицах. Что-нибудь, хоть что-то, что побудило бы меня бросить все это.

Я следил и за Майлзом.

Наблюдал, как прибирается в доме. Раскладывает вещи по ящикам. Как готовит обед. Как пьет пиво и курит на заднем крыльце, когда думает, что никто его не видит. Но чаще всего я видел, как он сидит на кухне.

Там, непрестанно ероша волосы, он просматривал документы. Сначала я предположил, что он берет на дом работу, но постепенно понял, что ошибался. Он изучал не разные дела, а одно.

И тогда меня осенило. Я с упавшим сердцем сообразил, что это за дело. Он ищет меня. Того человека, который подсматривает за ним в окно.

И снова я оправдывал свои поступки. Часами изучал Майлза, черты его лица. Боялся услышать внезапное «вот оно», сопровождаемое поспешным звонком, который предвещает визит в мой дом. Боялся понять, что конец близок.