Все, что мы оставили позади - Кэрри Лонсдейл (2018)

По деревянному полу у меня за спиной зашуршали сандалии. Запах солнцезащитного средства с кокосом окутал меня до того, как руки Наталии обвились вокруг. Она положила подбородок мне на плечо. Я поднес ее предплечье к губам, ощутил соль и горький вкус лосьона.

– Я не хочу уезжать от тебя. – В ее шепоте послышалась тревога.

– Так оставайся. – Я развел ее руки в стороны и поставил перед собой. Благодаря табурету, на котором я сидел, наши глаза оказались на одном уровне.

Наталия сцепила пальцы у меня на затылке. Большие пальцы поглаживали голову.

– Ты же знаешь, что я не могу.

Встречи, поездки, большие сделки, которые надо заключать. Турнир в Южной Африке. Визит к младшему брату. Наталия ненадолго вернется в Пуэрто-Эскондидо в сентябре, потом еще раз в ноябре, на турнир по сёрфингу. Между этими визитами у нас будут сообщения и разговоры по телефону. До сентября казалось так далеко, особенно когда мне хотелось только одного – обнимать ее и целовать. Глубоко опускаться в ее тепло. Жениться на ней и убедить усыновить моих детей.

Я поцеловал ее, мучительно нежно и упоительно медленно. Я почувствовал жжение от металлического привкуса ее лекарственного бальзама для губ, но мне было наплевать. В этот поцелуй я вложил все, что чувствовал к ней. Любовь, сострадание и страхи. Ее пальцы впились в мой затылок, живот прижался к моему животу, торопя меня поцеловать ее глубже, овладеть ею еще раз, прежде чем она сядет в самолет.

– Выходи за меня замуж, – прошептал я, прижимаясь к ее губам. Нат заскулила, и я попросил снова. – Пожалуйста, выходи за меня.

Ее губы отпустили мои. Она прижалась лбом к моему лбу и прошептала мое имя. Я просил ее не в первый раз.

– Ты любишь меня? – Мне была ненавистна пустота в моем голосе.

Наталия отступила из моих объятий, и мои руки упали на колени. Холодный воздух закружился в том месте, где она стояла. Мой взгляд заскользил по ней, а она заинтересовалась каплями краски на полу. Наталия скрутила волосы в жгут. По ее лицу пробегали смущение и неуверенность. Я поднял ее подбородок, и мы какое-то время смотрели друг на друга.

– Нат, ты любишь меня?

– Да. Всем сердцем.

– Тогда почему ты не хочешь выходить за меня? – спросил я. Потом внезапно вспомнил о ее шрамах, боевых ранах, о которых я никогда не спрашивал, решив, что однажды ей хватит храбрости самой рассказать мне. Я достаточно долго ждал. Она говорила мне, что принимает противозачаточные таблетки. Возможно, было что-то еще. – Ты можешь иметь детей?

Она застыла:

– Надеюсь, да.

– А твои шрамы?

Она нахмурилась:

– Мои шрамы?

Я провел большими пальцами по ее животу от бедра до бедра.

– Тебе сделали операцию? – Ее мать умерла от рака яичников. – Ты была больна?

Мне бы не понравилось, если бы она скрыла от меня такое, окажись это правдой. Я должен был знать.

– Больна? – Наталия посмотрела на мои руки, обхватившие ее бедра. – Я получила это, когда каталась на сёрфе. – Теперь пришла моя очередь хмуриться. – Волна выбросила меня на острые камни, мне было семнадцать. Они разорвали кожу, было чертовски больно, но это не имеет никакого отношения к тому, что я не выйду за тебя.

– В чем тогда дело? – Я практически прорычал вопрос, взбешенный ответом.

Все ее тело поникло.

– Я хочу выйти за тебя, правда, хочу. Просто… я боюсь, что ты женишься на мне только ради детей.

– Dios, Нат. – Она думала, что я не хочу ее. – Я люблю тебя. Это тебя я хочу каждую проклятую секунду дня. Мне не нужен никто другой.

– Это ты сейчас так говоришь.

Мои руки отпустили ее. Я встал с табурета и отошел на шаг в сторону. «Боже, я идиот».

– Ты боишься, что я хочу быть с Эйми?