Все, что мы оставили позади - Кэрри Лонсдейл (2018)

– Мы так всегда делали, – закончил за нее Джеймс, его голос звучал мягко. – И все-таки я был бы рад помочь. – Он отставил кастрюлю в сторону и взял другую.

Наталия положила руки на кастрюлю, останавливая его.

– Я сама. – Она обернулась через плечо. – Почему бы тебе не взять пиво и не расслабиться на веранде?

Подальше от кухни. Возможно, Джеймс не слишком быстро наверстывал те шесть лет, которые выпали из его жизни, но он сразу понимал, когда его не хотят. Его бросили в чужой стране на долгие годы, и он хорошо усвоил этот урок.

Он аккуратно сложил полотенце, отошел и прислонился к кухонному столу. Сложил руки на груди, скрестил лодыжки и стал наблюдать за Наталией. Она терла посуду резкими, угловатыми движениями. На ее щеках, там, где она провела мокрой перчаткой, блестела влага. Наталия торопливо мыла тарелки и отказывалась смотреть на него. Ей явно было некомфортно в его присутствии.

– Хочешь, чтобы мы уехали? – спросил он прежде, чем успел передумать. Он с мальчиками может несколько дней пожить в гостинице. А потом что? Куда они поедут? Никто из них не хотел возвращаться в Калифорнию, но этим, вероятно, дело и кончится. Ему надо начать просматривать участки, выставленные на продажу, раз в родительском доме он ни за что не останется. В нем слишком много воспоминаний, которые Джеймс предпочитает забыть. Тот дом он никогда не любил.

– Нет… Нет, я не хочу, чтобы вы уезжали. – Наталия добавила тарелку в посудомоечную машину. – Просто… – Она потерла лоб тыльной стороной руки.

– Просто что?

– Я так больше не могу. – Она закрыла глаза, и в животе Джеймса появилось тошнотворное ощущение. – Я думала, смогу, но это слишком тяжело. – Наталия сорвала с рук перчатки, бросила их в мойку и оставила Джеймса на кухне, ошеломленного ее внезапным уходом.

Хлопнула входная дверь.

– Нат? – раздался голос Гейла.

По коридору протопали шаги.

– Нат? Что случилось, дорогая?

Джеймс представил, как Гейл кричит ей вслед, стоя в коридоре. Джеймс потер предплечье. Потом, сообразив, что так делает всегда, когда ему нужно принять трудное решение, вместо этого потер лицо. Щетина оцарапала ладони, и Джеймс застонал. Он устал чувствовать себя неприкаянным, а теперь им снова надо уезжать.

Лучше собрать вещи с вечера, чтобы они могли уехать сразу с утра. Чем дольше они останутся, тем тяжелее будет для Джулиана и Марка расстаться с тетей и дедушкой. Уехать с Кауаи – это лучший выход, и это рассердило Джеймса. Его сыновья снова возненавидят его.

Гейл неторопливо вошел в кухню, вертя на указательном пальце ключи. Он внимательно посмотрел на Джеймса.

– Выпить хочешь?

Джеймс вздохнул:

– Да.

Гейл бросил ключи на столешницу и открыл шкафчик.

– Скотч? – спросил отец Наталии, показывая Джеймсу бутылку виски «Макаллан».

– Конечно.

– Когда дело касается женщин, я не самый преданный парень, – сказал Гейл. Джеймс поднял бровь, и Гейл фыркнул. – Ага, Нат рассказывала тебе кое-какие истории?

– Немного, – ответил Джеймс, хотя он достаточно узнал о ее отце, читая дневники.

Из другого шкафчика Гейл достал два низких широких стакана.

– Лед? – Джеймс кивнул, и Гейл направился к холодильнику. – И меня ни в коем случае нельзя назвать знатоком женщин.

– А кто может им быть? – фыркнул Джеймс. Он встречался с Эйми десять лет, и множество раз понятия не имел, почему она на него сердится.

Гейл поднес стакан к диспенсеру для льда, тот ожил, и кубики застучали о стакан.

– Хотя Кайли, мать Нат, – продолжал Гейл, – была моей первой и единственной. Единственной настоящей любовью и единственной женой.

Откручивая пробку на бутылке, он посмотрел на Джеймса.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – предположил Гейл. – Я любил мать Ракели, но это было совсем другое. И с матерями других моих детей тоже не было ничего похожего.