Все, что мы оставили позади - Кэрри Лонсдейл (2018)

Я оторвал глаза от экрана:

– Гейл согласился с условиями Мари?

– Не-а. – Наталия выглядела сконфуженной.

Я сунул мобильник в задний карман.

– Ты еще ему не сказала.

Она покачала головой:

– Но я принесла Пии стопку новых книг.

Я прищурился.

– Это триллеры. И никакой обнаженки на обложке.

– Я должен тебе больше, чем одно пиво.

* * *

– Мари предлагает радикальные дизайны, – рассказывала Наталия, пока мы шли пешком в бар «У Альфонсо», чуть выше по улице, чем галерея. – Она показала мне пять рисунков. – Я во время встречи отправила их папе, и мы выбрали три. Позволь мне тебе показать.

Мы остановились на углу. Туристы наводнили пешеходную улицу, направляясь домой с пляжа или собираясь поужинать. Я шел следом за Наталией, глядя на экран через ее плечо. Мимо прошла шумная группа, натолкнувшись на нас. Я обнял Наталию, чтобы мы сохранили равновесие. Она не напряглась и не отодвинулась, и я с любопытством посмотрел на нее. Ее внимание было сосредоточено на телефоне.

– Вот они. – Она показала мне первый набросок – мозаику узоров желтого и оранжевого цвета, напоминающих солнечные лучи, выглянувшие из-за тучи.

Я коснулся ее руки и повернул экран так, чтобы он не бликовал. Наталия откинулась назад, на мою грудь, и, не раздумывая, я опустил голову во впадинку на ее плече. От нее пахло пляжем и чем-то экзотическим. Я вдохнул глубже. Мандарины. «Черт, как сексуально».

Наталия чуть отодвинулась и обернулась ко мне:

– Ты меня только что понюхал?

Лицо обдало жаром. Слава богу, у меня постоянный загар, поэтому она не увидела, как горят мои щеки.

– О, боже! От меня воняет? – Наталия понюхала подмышку, и я рассмеялся. Она помахала полами рубашки. – Я забыла, как здесь жарко и сухо.

– Ты замечательно пахнешь, Нат. – Больше чем замечательно. Я сжал ее бедро. – Покажи мне остальные.

Она перешла к следующей картинке – дизайну из цветов и океанской волны, выполненному в черно-белом варианте, а потом показала третью с изображением подводного мира с рыбой и осьминогом.

– Вот эта моя любимая.

– Гм-м, покажи еще раз первую.

Наталия вернулась назад.

– А это моя любимая.

Она вывернулась в моей руке, чтобы снова посмотреть на меня. Выражение ее лица смягчилось.

– Ты любишь солнце.

Я кивнул, и дымка меланхолии окутала меня, обвиваясь вокруг сердца. Мир вокруг нас замедлился, потускнел, остались только я, Наталия, мой разговор с Имельдой и гнетущее «а что, если» в центре моей жизни. Когда сработает переключатель в моей голове?

– Каждый закат – это еще один день, который у меня есть с сыновьями. Каждый восход – это…

– Еще один день, когда ты помнишь день предыдущий, – закончила за меня Наталия.

Моя рука упала с ее талии.

Наталия полностью повернулась ко мне и положила ладонь мне на щеку, ее пальцы обвились вокруг моей шеи. Я почувствовал легкий нажим, как будто она пыталась притянуть мое лицо к своему лицу. Ее губы открылись, и никогда еще мне так отчаянно не хотелось ее поцеловать, как в тот момент. Но ее большой палец скользнул по моей щеке, и на лицо вернулось выражение озабоченности.

– Ты думаешь о фуге.

– Не бывает так, чтобы я о ней не думал.

Мне напоминают об этом каждый день, когда я сажусь писать. Это причина, по которой я пишу.

Наталия нахмурилась:

– Тогда в чем дело? Томас звонил тебе?

– Не мне. Имельде. – Я схватил ее пальцы и потянул за руку. – Я расскажу тебе об этом позже. Идем. Меня мучит жажда.