Все, что мы оставили позади - Кэрри Лонсдейл (2018)

– Для меня имеешь. И для Джулиана с Маркусом.

– Да, я знаю. Но послушай, есть еще кое-что. После ланча Томасу позвонили. Ему надо было заехать на какой-то склад, прежде чем везти меня в гостиницу. Я помню, как ждал его в машине, а потом,… а потом… – Я нахмурил брови. – Потом он высадил меня у гостиницы.

– Ты не можешь вспомнить, что было между ожиданием в машине и приездом в гостиницу?

Я поднял Наталию со своих колен и прошелся по комнате.

– Нет. И у меня голова разрывается от боли всякий раз, когда я пытаюсь думать о том, что случилось.

– Что-то точно случилось, потому что ты написал об этом.

Я остановился на полдороге.

– Я написал?

Ее лицо позеленело, пока она перелистывала блокнот.

– Что это?

Она прижала блокнот к груди, как будто не хотела, чтобы я его читал.

– Думаю, Томас что-то с тобой сделал.

– Дай мне взглянуть.

Наталия неохотно протянула мне блокнот, потом взъерошила копну своих волос.

Я быстро перелистал страницы, проглядывая слова, которые написал ночью. Я исписал весь блокнот. К горлу немедленно подкатила тошнота, и тут же в голове стало пусто. Я рухнул на край кровати и выругался.

– Вот почему Томасу нужно было рассказать мне о документах при личной встрече. – Я помахал блокнотом в воздухе. Зашелестела бумага, раскрывшаяся от движения. – Он хотел, чтобы я приехал к нему, и был готов к встрече. Ублюдок подверг меня гипнозу.

Я отшвырнул в сторону блокнот и вскочил.

Томас был моим братом. Он был дядей моих сыновей. Они окажутся в его власти, если моя испорченная голова поймет, как себя исправить. Потому что Джеймс захочет вернуться в Калифорнию.

Я подошел к окну. Солнце прошло по небу уже три четверти пути. Взгляд метнулся к часам у кровати. 3.45 пополудни. Я проспал весь день.

– Теперь ты понимаешь, почему я хочу, чтобы ты стала их опекуном?

– Карлос… – начала она.

– Ты хочешь, чтобы Джулиан и Маркус оказались во власти таких людей? – Я резко указал на блокнот.

– Разумеется, нет.

– А будет именно так. С этой семьей они будут отмечать праздники. С ней будут проводить летние месяцы. Эти люди захотят, чтобы мои сыновья работали в их бизнесе.

– Ты этого не знаешь.

– Это долбаная семейка Джеймса, Нат. Моя семья. – Я ударил себя в грудь.

Мой взгляд двинулся от Наталии к часам, потом к блокноту, прежде чем резко остановиться на стенном шкафу. Я протопал через комнату и вытащил свой чемодан. В ванной собрал свои вещи.

– Что ты делаешь?

– Собираю вещи. Я отправляюсь домой. – Потом я вспомнил, что от меня воняет.

– Карлос?

Я взял чистую одежду, снова схватил туалетные принадлежности и ушел в ванную.

– Карлос!

– Что? – бросил я с порога.

Щеки Наталии порозовели.

– Здесь все непросто, Карлос, – твердо сказала она. – Я о твоих чувствах и о том, как ты относишься к Джеймсу и семье Донато.

– Что это значит?

– Ты слишком резко на них реагируешь.

– Это заслуженно, Нат. Мой брат подверг меня гипнозу против моей воли.

– Да, я понимаю, почему ты его ненавидишь. Но если дело касается твоих сыновей, ты готов на все, чтобы обеспечить их безопасность.

– Это свойственно всем людям и мне как отцу.

– Не каждый отец чувствует это. Иначе в мире было бы куда меньше случаев насилия и брошенных детей.

Я поправил одежду, которую держал под мышкой.

– К чему ты ведешь?

– Тебе не приходило в голову, что Джеймс чувствовал то же самое по отношению к своей семье? Старший брат едва не изнасиловал его невесту. Ты рассказывал мне о том, что Эйми тебе снилась до того, как ты узнал, кто она такая, и ты испытывал ужас из-за того, что ты не мог защитить ее. Не уезжай, пока не узнаешь о Джеймсе. Потому что, если ты всегда был похож на себя сегодняшнего, а я в это верю, Джеймс пожертвовал бы собственной жизнью, только бы Джулиан и Маркус были в безопасности.