Год наших тайн - Сарина Боуэн (2014)

– Мне так жаль, – снова сказал он. – Я был совсем мальчишкой, и они убедили меня, что богатый спортсмен для тебя будет лучше, чем нищий жулик. – Его голос прервался. – Убедили меня, что я законченное дерьмо, и я им поверил.

Я была потрясена. Хорошо бы земля на миг замедлила вращение, чтобы я могла догнать события.

– Не знаю, что и сказать.

– Ничего не надо говорить. Когда я приехал в пятницу повидаться с тобой, то еще не знал, расскажу ли тебе все это. Потом решил, что подожду, пока решится дело Бриджера, и поговорю с тобой о суде. Но у нас не было ни минуты покоя.

Это уж точно.

– Но я не переставал думать о тебе. Ни на день. Твоя мать сказала мне, что, если я исчезну, они дадут тебе все. Она так сказала во время свидания в тюрьме, милая. А я сидел в своей гнусной оранжевой робе и верил ей.

Все это по-прежнему не умещалось в моей голове. Но я так и слышала голос матери. Она бы скорее наелась гвоздей, чем родила внебрачного ребенка от сидящего в тюрьме преступника. Сколько я ее помню, она принимала решения именно так – исходя из внешней стороны. И расплатилась за это.

Господи, какая тоска.

– И что теперь? – спросила я.

Брайан развел руками.

– Что бы эти нью-гемпширские говнюки ни попытались мне устроить, мой дом для тебя открыт. Я больше не боюсь их.

– Мне надо подумать, – сказала я, обеими руками потирая виски. От усталости глаза были будто засыпаны песком. За всю жизнь я не испытала столько эмоций, сколько сегодня, и даже не знала, что ему сказать. – Думаю, мы снова увидимся во время рождественских каникул.

Его лицо разгладилось.

– Правда? Мне даже подумать страшно, что я сбросил на тебя эту бомбу, а теперь уезжаю как ни в чем не бывало. Но утром мне нужно быть в Массачусетсе. Бывший заключенный не может рисковать своей работой. Потому что другой можно и не найти.

Я кивнула.

– Я знаю, что ты сорвался с работы, чтобы помочь Бриджеру.

– Мне очень этого хотелось. – Его голос снова стал жестким. – Так что пора отправляться домой. Береги себя, милая. – Он встал, и я тоже. Он подошел и обнял меня так же крепко, как тогда в кофейне несколько дней назад. Теперь это судорожное объятие было мне понятнее, чем тогда.

– Мне очень жаль, – прошептал он. – Правда.

– Знаю, – кивнула я.

Брайан ушел, а мы с Бриджером остались сидеть.

– Господи Иисусе. Все в порядке? – спросил он.

– Будет в порядке. – За последние несколько часов мой мир перевернулся. Все это еще предстоит переварить. Но когда я поднялась, чтобы выйти из кабинки, Бриджер тоже поднялся. И взял меня за руку. Вместе мы вышли из «Капри» на улицы нашего университетского городка. Пока мы стояли у светофора, ладонь Бриджера легла мне на поясницу, и я почувствовала, что успокаиваюсь.

Уезжая из родительского дома в День труда, я была так одинока. А теперь уже нет. Молча мы дошли пешком до Бомона. Я поднялась вместе с Бриджером в его комнату. На верхней ступеньке он поцеловал меня в лоб.

– Поспишь, и станет легче, – сказал он, выуживая из кармана ключ.

Едва он произнес это, я зевнула как по команде.

– Уложу тебя в свою постель, – сказал он. И посмотрим на компьютере какой-нибудь дурацкий фильм.

– Только не мелодраму, – поддразнила я. – Этим я сыта по горло.

Он улыбнулся.

– На данный момент ничего, кроме комедий. Или можешь выбрать фильм для девчонок. Если там парочка будет раздеваться, пока не пойдут титры, меня это устроит.

Мы вошли в комнату, и я закрыла дверь.

– Если тебе интересно смотреть, как раздеваются, то кино не обязательно, – заметила я.

Бриджер повернулся ко мне с улыбкой, все еще игравшей на его губах.

– Соображаешь. – Он снял спортивную куртку и повесил на спинку стула.

Потом подошел ко мне, отбросил мне волосы с плеч и прижался губами к моей скуле.