Там, где нас не ждут - Юрий Москаленко (2017)

– Где он сейчас? Его кто-нибудь трогал? Ты его мясо ел?

В его вопросе было столько тревоги, что я испугался.

– Я не видел, чтобы кто-нибудь его трогал… – проблеял я.

Пёс лежал пузом кверху, положив голову мне на колени. После его последнего вопроса мои руки сильно дрожали и покрылись потом. Я сильно нервничал, предчувствуя большие неприятности. Барбос задумчиво молчал. Долго молчал, минут десять, всё это время я перебирал его шерсть на животе.

– Ты ел его мясо?

– Только язык, – со вздохом сознался я.

– Как давно? – возбуждённо спросил он, внимательно смотря мне в глаза.

– Три дня назад, – обречённо ответил я.

– Голод сильно мучает, дикий аппетит, ешь неестественно много, а видимого результата нет. Всё правильно?

– Да! А ты откуда знаешь??

– А ты думаешь, это был единственный зверь за всё время? И как он возрождается после смерти тебе точно интересно? Ведь за всё время его мясо до сих пор не пропало?

– Только не пойму, причём тут мясо зверушки и его приемник. Откуда взяться новому монстру, и причём тут я?

– Вот и я и сам не пойму, почему до сих пор новый монстр остаётся человеком?

– Ты это о ком? – со страхом спросил я

– О тебе, естественно! Никто не остаётся самим собой после того, как поест мясо зверя, не попробует его кровь на вкус. Ещё ни один канн не уходил, притом, обручённый с Дакком.

– Но я не канн!

– Это ни о чём не говорит!

– И ещё одно. Я его крови не пробовал.

– Как это?

– Он внутри весь запечённый.

– Запечённый?

– Да.

– Как это получилось?

И я вкратце рассказал о всех своих перипетиях – и о пигмее, его заплечном пешке, моей дурости, голоде монстра, и моём снайперском выстреле в пасть зверюге, и последующем желании отведать здешнего мясца. На этот раз бобик задумался где-то на час. Я уже стал клевать носом, пристраиваясь у него на животе поспать, как он снова обратился ко мне.

– Ты жить хочешь? Человеком жить, разумным, а не прожорливым зверюгой?

– Глупый вопрос, конечно хочу, притом долго и счастливо.

– Ну, раз шутишь, и правда, шанс выжить большой.

– Выжить где? – не понял я

– Не где, а от чего!

– И что же я могу не пережить? – напрягся я.

Бобик опять погрузился в свои мысли и были они, далеко не радужные. Я кожей ощущал, как сильно он раздражён, хоть барбос и старался держать себя в лапах, но насколько это трудно ему давалось, знает он один. Но на кого он сердится, на меня, но из-за чего, ведь я его спас – он сам в этом признался, а то, что поел запрещённое мясо, так извините, не знал, голод – не тётка.

Тем временим, бобик почти успокоился, дыхание его выровнялось. Глаза были прикрыты, хвост работал, как пропеллер. Такое чувство, что лохматый хитрован принял какое-то решение, по части меня, но хочет его подать с выгодой для себя, любимого. Интересно, что он там задумал? Во всяком случае, сторожем его владений я становиться не собираюсь, ни в человеческом, ни в зверином обличии.

Вокруг давно ночь. Звёздное небо куполом накрыло небосвод. Довольно светло, метрах в десяти можно рассмотреть даже листья на деревьях.

– Я могу тебе помочь! – с пафосом начал древний дипломат.

"Ну-ну. Давай, давай!"– я специально не закрывал свои мысли от него, пусть видит мой скептицизм на его счёт.

Какие у собак живые лица-морды. Явно было видно, что он поморщился. Учуял, шельмец, что я о нём думаю. Опять затяжная пауза.

"Да у него же давно не было практики в общении с людьми, а в общении с человеком двадцать первого века современной России не было никогда. А у нас, у большинства граждан, выработано предубеждение на всякие обещания, особенно предвыборные" – я не выдержал

– Чего ты хочешь? Давай на чистоту, без недосказанностей.

Пёс вонзил в меня взгляд. Ковыряет, как буровая. Ещё дырок наделает.