Там, где нас не ждут - Юрий Москаленко (2017)

Девушка тяжело поднялась на ноги, продолжительным взглядом посмотрела на неподвижно лежащее на камнях тело и, молча развернувшись, тяжело ступая побрела в сторону кареты. Бойцы провожали её тяжёлыми, насупленными взглядами.

Так, нечего тут уже делать. Гулять по периметру после того спектакля, что устроила эта злючка расхотелось. Желудок не двусмысленно намекал, пора бы и поесть, и дел на сегодня запланировал очень много. Хватит стоять безучастным зрителем, уходим!

В течение дня успел подтянуть почти все насущные дела. После завтрака непродолжительная пробежка в лес. Собрав недурственный улов, в виде двух неплохих фазанчиков, и насобирав плодов, принялся за домашние дела. Кроме готовки и постирушек, приступил к наведению порядка в бывшей столовой монстрика. Кости выносил к постаменту, потом скормлю их бобику, остальные вещи: монеты, обрывки одежды и другие предметы, расположились посреди большого помещения тремя кучками, высотой примерно с метр каждая.

Из оружия, доставшегося от галлов и канна, особое внимание уделил большой железной дубинке, наподобие палицы. Я её еле дотащил до своей пещерки. Материал, из которого она сделана, определить не мог. С одной стороны, вроде металлическая, а вот звук при ударе о неё другим металлическим предметом, глухой. Такое ощущение, словно эбонит использовали при её изготовлении, только откуда он здесь. Арбалеты, которые обнаружил в мешках, очень понравились, но трогать их я остерегался. Решил все непонятки, которые накопились у меня сегодня, показать бобику. Может, чего интересного о них расскажет.

К вечеру решил приготовить рыбу, причём в жаренном виде. Я очень опасался, что на такой жаре свежая рыба просто пропадёт, потому и наготовил её почти полный тазик.

Бобик, как и утром, лежал на алтаре, положив голову на передние лапы и выглядел он безмятежным, спокойным, умиротворённым. Я выложил вещи из заплечного мешка, разложив их перед бобиком, уселся с правой стороны, пододвинул к себе тазик с кусками жареной рыбы и положил левую руку барбосу на голову. Интересно было наблюдать за переходом собачки из каменного состояния в живое. Вот пёс зевнул, встал, потянулся, выгибаясь всем телом, даже голову закинул назад, ещё раз зевнул и с упрёком сказал:

– Мог бы и пораньше поднять, у меня сейчас самостоятельно не получается, стихия не отвечает.

– И тебе привет, лохматый, ты вчера, а вернее сегодня, об этом не просил – кивнул я ему головой – Кстати, всё забываю спросить, как тебя зовут.

– Моё истинное имя тебе знать не по рангу и весьма небезопасно. Мало ли, сколько желающих найдётся за это знание запытать тебя на дыбе, тебе оно надо?

– Нет, конечно, но и называть тебя как-нибудь хотелось бы, при обращении.

– Ты ведь как-то называл меня до этого момента про себя?

–Да, как я только тебя не называл! – усмехнулся я.

– Вот и назови меня как-нибудь, а я послушаю.

– Тогда, будешь Тузиком. Миленькой, доброй собачкой

– Да пожалуйста, лишь бы вам было приятно и удобно. – расшаркался передо мной, теперь уже, Тузик.

– Я тут нам рыбки поджарил, а тебе ещё "семечек" принёс, много принёс, на всю ночь хватит.

– Ты, я смотрю, и спать тут собрался, одеяло притащил, может ты ещё, что из мебели притащишь?

– А ты что, против? И послушай, а откуда ты знаешь такие меркантильные определения, чисто людские – одеяло, мебель.