В это путешествие она отправилась против воли отца. Воспитанница академии магии в Милле, она закончила уже второй курс. Ей уже почти шестнадцать лет и вереницы ухажёров и соискателей её руки и сердца обивали порог замка графа Хэренкок, её отца. Фамилия древняя и если бы прикупить ещё земли, то можно было бы претендовать на титул и маркизата. Но отцу этого не надо, а она об увеличении своего будущего влияния в Империи и не задумывалась. Жизнь прекрасна, всего хватает, только тоска о рано ушедшей маме печалит и тревожит душу воспоминаниями. Отец никогда не распространялся, как ушла его жена и её мама, но старый верный Дэв слуга и воспитатель маленькой графини как-то обмолвился что нити кровавой драмы ведут в Императорские покои, или, во всяком случае, к одному из братьев Императора.

      Она обязательно отомстит, когда станет по-настоящему сильным магом и разберётся во всей той истории, а теперь и в личной истории, которая правда может закончиться для неё самой весьма трагически в любой момент.

      Тюремщик им достался необщительный и угрюмый. На любой вопрос или просьбу отвечал, не прикрытой агрессией и только видно приказ командиров удерживал его от откровенного насилия. Их не трогали, ими не интересовались, с момента как она сюда попала никто так здесь и не появился. Её заставили написать под диктовку письмо отцу, сняли ауру, чем занимался ученик шамана, и больше пока, слава богам не беспокоили.

      Их разбудили громкие шаги множества ног, людей или разумных спускающихся в подземелье. Страх клещами сковал волю, сердце испуганной ланью металась по телу пытаясь вырваться наружу и спрятаться. Лия прижалась к дрожащей всем телом служанке, в глазах которой плескался ужас. Мечущийся свет от множества факелов плясал по стенам виднеющегося коридора. Спавший в своём закутке тюремщик с пронося зло заругался, но в ответ не было не произнесено, ни слова. Группа людей по виду кочевники вошли в коридор, лицо охранника вытянулось от удивления и узнавания.

– Кто здесь содержится? – раздался важный, властный голос, но какой-то он показался испуганной девушке, не живой.

– Графиня какая-то со своей служанкой. Магичка она, поэтому меня для присмотра к ним и приставили.

– Почему она не со всеми?

– Девственницы. Командир не хотел рисковать и ещё там какая-то причина была.

– Какая? – раздался другой властный голос.

– Точно не знаю, но что-то связано с её отцом.

– Чьим отцом?

– Графини, естественно. Заказчик просил пока девочек попридержать, не продавать…, как я понял. Вы вождь у Хабера спросите.

– У Хабера говоришь? К сожалению его уже не спросишь, а жаль. Кури, я узнал всё, что хотел. Он ваш…

      Несколько теней метнулись к охраннику, повисли у него на шее и вдруг раздался его жуткий от боли и ужаса крик постепенно переходящий в хрип. Что-то забулькало. Тело тюремщика повалили на грязный пол коридора, а тот, которого назвали вождём, приблизился к двери камеры, где находились девушки.

      Факел осветил лицо кочевника. Бледное, буквально белое без единой кровинки, глаза или отсвечивали пламенем огня факела, либо сами по себе светились красным зловещим светом, губы малиновые, налитые или испачканные кровью растягивались в жуткой усмешке. Верхняя губа приподнялась, оголяя внушительные клыки…

– Упыри!!! – заверещала служанка и забилась в руках своей хозяйки, а спустя мгновение, тело её обмякло, потеряв сознание.

      Вампиру видно доставляла наслаждение такая реакция жертв на своё появление, но вот жёсткий взгляд графини ещё больше привлёк его внимание.

– Неужто не боишься? – оскалился он в улыбке.

– Просто не приходилось ещё встречаться! – дрожащим от волнения голосом сказала молодая графиня.