Черные кувшинки - Мишель Бюсси (2017)

В комнату вошла полноватая медсестра. Она двигалась уверенно, но вместе с тем осторожно, как продавщица в посудном магазине.

— Месье?

— Комиссар Лорантен. Это я звонил сегодня утром. Мне хотелось бы увидеться с Луизой Розальба.

Медсестра улыбнулась. У нее на груди была приколота позолоченная брошка в форме надписи: «Софи».

— Да-да, помню, — сказала она. — Мы предупредили Луизу, она вас ждет. В последнее время у нее трудности с речью, но голова ясная, не сомневайтесь. Она все понимает. Комната номер сто семнадцать. Только прошу вас, комиссар, будьте с ней помягче. Луизе сто два года, и к ней уже очень давно никто не приходил.

Комиссар толкнул дверь комнаты 117. Луиза Розальба сидела у окна, в три четверти оборота, и внимательно смотрела на расположенную под ним парковку. На нее как раз только что зарулила «Ауди-80», из которой вышли женщина с букетом цветов и двое ребятишек. «Наверное, этим она и занимается целыми днями, — подумал комиссар. — Наблюдает, как к другим обитателям дома приезжают родственники».

— Луиза Розальба?

Старая женщина повернула к нему густо покрытое морщинами лицо. Лорантен улыбнулся.

— Меня зовут Лорантен, комиссар Лорантен. Софи — медсестра — должна была предупредить вас, что я хочу с вами поговорить. Заранее прошу прощения, но я… Меня интересуют ваши воспоминания. Не самые лучшие воспоминания. Я пришел расспросить вас о гибели вашего единственного сына, Альбера, утонувшего в тысяча девятьсот тридцать седьмом году.

Хрупкие руки Луизы, лежавшие на накинутом на колени пледе, охватила дрожь. В глазах блеснула влага. Она открыла рот, но из него не вырвалось ни звука.

Комиссар окинул взглядом стены комнаты. Ни распятия, ни фотографий. Где счастливые лица детей, внуков и правнуков? Где трогательные снимки крещения и первого причастия? Где торжественные свадебные фото? Единственным украшением комнаты служила репродукция картины Моне «Прогулка», запечатлевшая элегантную молодую даму с мальчиком посреди заросшего полевыми цветами луга.

— Я… У меня, — продолжил комиссар, — есть к вам несколько вопросов. Нет-нет, не надо подниматься. Я постараюсь помочь вам все вспомнить.

Комиссар наклонился и достал из сумки черно-белую фотографию с надписью: «Школа Живерни. 1936/37 учебный год».

Он положил снимок на колени Луизе. Старая женщина так и впилась в него глазами.

— Это Альбер? — спросил комиссар, указывая на мальчика во втором ряду. — Это он?

Луиза кивнула. На снимок капнула слезинка, за ней другая. Словно в школьном дворе пошел дождь. Послушные дети не обратили на него никакого внимания и по-прежнему старательно смотрели в объектив неведомого фотографа.

— Вы ведь так и не поверили, что это был несчастный случай? Не поверили?

— Н… н-нет, — с трудом произнесла Луиза. Сглотнув ком в горле, она продолжила: — Он был… н-не один… Т-там… у ручья…

Комиссар едва сдерживал нетерпение, но, помня о советах медсестры, не позволял себе торопить Луизу.

— Вам известно, с кем был ваш сын?

Луиза снова кивнула. Комиссар затаил дыхание. Он почти физически чувствовал, как наэлектризовалась атмосфера в крошечной комнатке. Словно, вызвав из небытия память о событиях тех давних лет, они с Луизой открыли заколдованный сундук, из которого вырвался на волю легко воспламеняемый газ: одно неосторожное движение — и все здесь взлетит на воздух.

— Скажите, тот человек… Тот, кто был с Альбером у ручья, это он его убил?

Луиза напряженно молчала, осмысливая произнесенные комиссаром слова. Наконец она снова кивнула. Медленно, но без колебаний.

— Почему вы не сказали сразу? Почему не выдвинули против этого человека обвинения?

На школьный двор в Живерни обрушился ливень. Бумага кое-где вспучилась. Но ни один из школьников даже не шелохнулся.

— Н… н-никто мне н-не в-верил… Д… д-даже м-муж…