Святилище - Кейт Мосс (2010)

Ее попытка вступить в разговор была встречена холодным удивленным взглядом. Мадемуазель Денарно, хотя и была вряд ли старше Изольды, носила тяжелое парчовое платье, которое подошло бы солидной даме вдвое старше возрастом, и чудовищно старомодный турнюр, каких в Париже не видели уже много лет. Они с хозяйкой являли прямую противоположность друг другу. Изольда уложила волосы колечками светлых прядей на макушке и закрепила жемчужными гребешками. Ее платье из золотистой тафты с кремовой шелковой юбкой, на взгляд Леони, было вполне достойно последней коллекции Чарльза Уорта. В ткани поблескивали хрустальные и металлические нити. На шее у нее была широкая бархотка из той же ткани, украшенная жемчужной брошью. При каждом движении ее платье играло бликами и поблескивало.

Леони с облегчением высмотрела Анатоля, курившего у окна за разговором с доктором Габиньо. Она под каким-то предлогом покинула дам и незаметно присоединилась к мужской компании. Подходя к Анатолю, она ощутила запах сандалового мыла, масла для волос и свежевыглаженного смокинга. Брат при виде ее просиял.

— Леони!

Он обхватил ее за талию и крепко обнял.

— Смею сказать, ты выглядишь очаровательно.

Он чуть отступил, чтобы дать возможность и доктору принять участие в разговоре.

— Габиньо, вы помните мою сестру?

— Как я мог забыть? — Доктор светски поклонился. — Мадемуазель Верньер. И, если позволите, я присоединяюсь к комплименту вашего брата.

Леони мило смутилась.

— Какое общество! — заметила она.

Анатоль стал называть ей гостей.

— Мэтра Фромиляжа ты помнишь? И Денарно, и его сестру — она ведет его хозяйство.

Леони кивнула.

— Тетя Изольда нас познакомила.

— А вот Беранже Соньер, приходской священник Ренн-ле-Шато и друг покойного дяди.

Он указал на высокого мускулистого человека с высоким лбом и сильными чертами лица, противоречившими его длинному черному одеянию.

— Кажется, интересный господин, — продолжал Анатоль, — хотя светская болтовня его не интересует. — Он кивнул доктору: — Медицинские исследования Габиньо заинтересовали его куда больше, чем мои затертые любезности.

Габиньо улыбнулся, соглашаясь с мнением Анатоля.

— Соньер — человек больших познаний по самым разным предметам. У него страсть узнавать новое. Он постоянно задает вопросы.

Леони задержала взгляд на священнике, затем продолжила расспросы:

— А эта дама с ним рядом?

— Мадам Боске, дальняя родственница покойного дяди. — Понизив голос. Анатоль добавил. — Если бы Ласкомб не вздумал жениться, она унаследовала бы Домейн-де-ла-Кад.

— Однако она приняла приглашение?

Анатоль кивнул.

— Едва ли мадам Боске и Изольда любят друг друга как сестры, но отношения поддерживаются в рамках приличий. Они обмениваются визитами. Изольда, кстати сказать, от нее в восторге.

Только теперь Леони заметила высокого, очень худого человека, стоявшего позади их маленькой компании. Она обернулась к нему. На нем был совершенно необычный, белый костюм, вопреки обычаю одеваться вечером в черное, а из нагрудного кармашка торчал уголок желтого платка. Желтым был и его жилет.

Лицо его было изрезано морщинками, и кожа от старости стала почти прозрачной, но Леони показалась, что годы не отягощают его. Хотя, подумалось ей, в нем есть потаенная печаль. Как будто этот человек много повидал и много выстрадал.

Анатоль повернулся, чтобы взглянуть, кто так завладел ее вниманием, и, склонившись к самому уху сестры, шепнул:

— А, это самый видный гость Ренн-ле-Бен, Одрик Бальярд. Автор той странной брошюрки, что так тебя увлекла, — добавил он с улыбкой. — Настоящий оригинал, как видно. Габиньо рассказал мне, что он всегда и по любому случаю одевается столь необычным образом. Всегда в светлом костюме и с желтым галстуком или шарфом.

Леони повернулась к доктору.

— Отчего это? — спросила она вполголоса.

Габиньо с улыбкой пожал плечами.