Святилище - Кейт Мосс (2010)

Леони вернулась по собственным следам, взобралась на площадку и побежала по лесной тропинке в ту сторону, с которой доносились голоса слуг. Она продиралась прямо через лес, бросив тропу, чтобы нельзя было понять, откуда она пришла. Наконец решив, что между ней и тайником осталось достаточное расстояние, она остановилась и отозвалась на крик.

— Я здесь! — кричала она. — Мариета, Паскаль!

Не прошло и минуты, как из кустов показались их встревоженные лица. Увидев, в каком состоянии платье Леони, Мариета остановилась как вкопанная, не в силах скрыть удивления и испуга.

— Я потеряла перчатки. — Ложь сама собой сорвалась с губ Леони. — И пришлось возвращаться искать их.

Мариета сурово взглянула на девушку.

— И нашли вы их, мадомазела?

— Очень жаль, но нет.

— Ваша одежда…

Леони оглядела себя: грязные башмаки, пятна на юбках, налипшая грязь и лишайник.

— Оступилась и упала в грязь, только и всего.

Она видела, что Мариета не слишком поверила ее объяснению, но благоразумно придержала язык. К дому они возвращались молча.

Глава 74

Леони едва успела вымыть грязь из-под ногтей и переодеться, когда прозвонил колокольчик к обеду. Изольда обедала с ними в столовой. Она пришла в восторг от всего, что накупила в городе Леони, и даже поела немного супа. После еды она попросила Леони составить ей компанию. Леони с удовольствием согласилась, хотя во время разговора и игры в карты мысли ее были далеко. Она обдумывала, как бы вернуться в лес и забрать колоду. И еще разрабатывала план нового визита в Ренн-ле-Бен.

Остаток дня прошел мирно. К сумеркам небо затянуло облаками, и на долину и город пролился дождь, но Домейн-де-ла-Кад он не потревожил.

На следующее утро Леони проспала дольше обычного.

Выходя на площадку, она увидела Мариету с подносом для писем, входящую в столовую. Не было никаких оснований предполагать, что мсье Констант каким-то образом раздобыл ее адрес и написал ей лично. На самом деле она боялась совсем другого — что он вовсе о ней позабыл. Но Леони, живущая в тумане романтических мечтаний, то и дело находила, о чем тревожиться.

А потому, без малейшей надежды найти письмо из Каркассона на свое имя, она стрелой слетела по лестнице с единственным намерением — перехватить Мариету. Она боялась — и в то же время надеялась — увидеть герб с карточки, врученной ей Виктором Константом в церкви, твердо запечатлевшийся у нее в памяти.

Она припала глазом к щелке между дверью и косяком в тот самый момент, когда Мариета, отворив дверь изнутри, вышла с пустым подносом.

Обе взвизгнули от неожиданности.

— Мадомазела!

Леони плотно закрыла дверь, Чтобы Анатоль не услышал голосов.

— Ты, случайно, не заметила, не было ли письма из Каркассона, Мариета? — спросила она.

Служанка с любопытством взглянула на нее.

— Я не заметила, мадомазела.

— Уверена?

Мариета с недоуменным видом стала перечислять:

— Там были обычные циркуляры, письмо из Парижа для сеньера Анатоля и по письму для вашего брата и для мадамы из города.

Во вздохе Леони облегчение смешивалось с разочарованием.

— Наверное, приглашения, — добавила Мариета. — Конверты очень дорогие и надписаны красиво. Даже с фамильным гербом. Паскаль сказал, их доставили на дом. Странный человек в старом плаще.

Леони окаменела.

— Какого цвета был плащ?

Мариета взглянула на нее с удивлением:

— Не знаю, мадомазела, Паскаль не сказал. Теперь, с вашего позволения…

— Конечно! — Леони отступила, пропуская служанку. — Да, конечно.

Она на мгновение задержалась на пороге, не понимая, отчего ей так страшно войти в комнату к брату. Только нечистая совесть заставила ее вообразить, будто письма могут иметь к ней какое-то отношение. Она это понимала, и все же ей было не по себе.

Повернувшись, она легко взбежала обратно по лестнице.