– Абсолютно. Можешь положиться на меня.

Валльнер скептически посмотрел на Кройтнера. Но тот не собирался звонить Рюдигеру Отту. Номер был нужен ему для других целей.

Валльнер думал о том, заметил ли он что-нибудь подозрительное в Отте, но ничего не нашел. Человек прилетает вечером с Майорки, а затем целенаправленно едет на мельницу Мангфалль, чтобы чего-нибудь выпить? Это совпадение казалось слишком странным, чтобы быть случайным.

– Только что позвонил в Берлин. – Оливер вырвал его из этих мыслей. Он стоял в дверях и, похоже, был в хорошем настроении.

– В Берлин? Кому?

– Старому Ристману. Давний приятель из полиции. Когда-то он заразил меня страстью к альпинизму. Без него меня бы здесь сейчас не было.

– А, этот. – Валльнер смутно помнил встречу с Ристманом.

– И вот ведь совпадение, он проводил тогда в Берлине расследование против адвоката Дитера Зиттинга и с радостью встретится с баварским коллегой в Берлине.

Глава 41

Берлин, 3 февраля 2016 года

Валльнер прибывал одиннадцатичасовым рейсом, поэтому Ристман предложил пообедать вместе. Берлинский коллега был большим поклонником баварского стиля жизни и выбрал ресторан в Шарлоттенбурге, где подавали пиво «Тегернзеер» из бочки. Оформление ресторана не очень отличалось от баварской пивной. Валльнер, возможно, съел бы свиную ногу с гороховым пюре. Но главный комиссар Ристман был как ребенок рад визиту в пивную, и Валльнер не хотел испортить ему удовольствие. Он только попросил Ристмана занять место как можно дальше от двери, потому что тот окажется там первым.

На самом деле Ристман уже находился в пивной, и в дальнем углу был зарезервирован стол. Вернее, половина стола, рассчитанного на десять человек. На другом конце расположилась группа австралийских туристов, с которыми Ристман уже успел подружиться.

– Это Бавария! – весело восторгался он и явно пребывал в пивном раю. – Пробыл всего пять минут, и знаешь уже половину гостей заведения. Прекрасно.

Валльнер сел, кивнул австралийцам и завел оживленный разговор с Ристманом, который был заядлым альпинистом. Наконец они перешли к фактической теме встречи, и Валльнер описал то, что к настоящему моменту было найдено в Мисбахе.

– И вы думаете, что мертвец – это адвокат Зиттинг?

– Вполне возможно. Конечно, нас интересует, почему Зиттинг так внезапно исчез в 1996 году.

– Зиттинг был центральной фигурой в так называемом скандале «Шварцвассера». Папка газетных вырезок, найденная в доме мертвеца, говорит о том, что он продолжал интересоваться этой темой.

– Что сделал этот человек?

Ристман взял крендель из корзины с хлебом и откусил от него.

– Все было так: в 96-м умер единственный акционер «Шварцвассер лтд», некий Герберт Аугустин. Ну, и он завещал свое состояние, в основном заключавшееся в этой компании, даме, которая… ну, она была девушкой по вызову, или занималась эскортом – это определение, пожалуй, подходит лучше. Она скрашивала жизнь пожилых мужчин и получала за это деньги и подарки. Господин Аугустин, видимо, остался очень доволен дамой. Кроме того, у него не было детей. И он назвал ее наследницей.

– Вы знаете, как ее зовут?

Ристман вытащил планшетный компьютер из кожаного портфеля рядом с собой и включил его. Вскоре после этого на экране появился официальный документ.

– Я отправил себе мейлом обвинительное заключение того времени. Подождите. – Он перелистнул несколько страниц пальцем, пока не нашел искомое. – Кордес. Мириам Кордес. В то время уже несколько раз осужденная.

– Из-за чего?

– Все вокруг наркотиков. Кокс и крэк. И как-то раз телесные повреждения.

– Вымогательница наследства?