Дикие - Мира Вольная (2020)

- Второй ящик в столе. Достань перчатки. Из шкафа возьми пустую пробирку - и дерзай.

- Вот видишь, не так все слож…

- Не забудь задержать дыхание, - усмехнулась девчонка, заставив и меня улыбнуться уголком губ. – И постарайся набрать побольше.

В ванной воняло и правда страшно, так, что вышибало слезу. Причем воняло не просто чем-то кислым, запах был… тошнотворно-сладкий, химический…

Когда я закончил, сполоснул пробирку под краном, вытер бумажными полотенцами, бросил их и стянутые перчатки в ведро и завязал мешок.

Из-за двери донесся звук звонка мобильника, а потом все еще немного хриплый голос Эмили.

- Ты немного не вовремя, проф.

Я повернул ручку двери, входя в кабинет. Мне даже в памяти копаться не пришлось, чтобы понять, с кем именно разговаривает Бартон. Отчего-то это раздражало.

- Нет.

Я прошел к столу, поставил пузырек на стол девушки, развернулся, опираясь о край, скрестил на груди руки.

- Нет, Дилан, это не обсуждается. Я не могу.

Мудак на том конце провода сказал что-то еще. Что-то, что заставило Эмили улыбнуться, внимательно вслушиваясь в слова. Улыбнуться, несмотря на усталость и общее дерьмовое состояние.

- Я перезвоню тебе, как только смогу.

Пауза.

- Хорошо.

Еще одна пауза.

- Я тоже.

Вот это «я тоже» почти вывело меня из себя. На что можно ответить «я тоже»?

И Бартон отключилась, повернула голову в мою сторону, аккуратно сползла с кровати, встала на ноги, подошла ко мне.

- Спасибо, - Эмили закрыла глаза и поморщилась. – Я серьезно, Джефферсон, спасибо.

Да насрать мне было на ее спасибо. Я сжал плечи заучки и набросился на ее губы. Потому что так хотел волк, потому что он все еще оставался слишком близко к поверхности.

Ну, или мне так казалось.

Вот только стоило мне почувствовать вкус губ Эм на своих, я с безнадежной, обреченной ясностью осознал, что все это херня. Меня тянуло к Бартон, вопреки всему, вопреки даже тому, что по большей части она меня исключительно раздражала, казалась совершенно непривлекательной внешне. Угловатая, тощая, напоминающая подростка, совершенно неженственная, колючая, самоуверенная, но…

Желание к ней было как душ из крутого кипятка: неожиданное, мощное, почти болезненное. Я хотел эту девчонку. Хотел ее под собой.

Губы волчицы были сухими, а стоило надавить чуть сильнее, и маленькие ранки, оставленные ей же самою, начали снова кровоточить. Кровь была сладко-соленой, терпкой. Она забрала остатки разума.

Я развернул Эмили, вжал в стол, наклоняя, заставляя открыть рот, впустить меня внутрь, прижимая ближе, теснее к себе, чувствуя, как женские пальцы скользят по груди, чтобы вцепиться в ворот рубашки.

Заучка хотела что-то сказать, возможно, отвернуться, возможно даже попробовала бы сопротивляться, вот только кто ж ей позволит?

Я не контролировал себя, свои действия, желания. Все смело и смыло, все стало незначительным, не осталось в голове мыслей, не осталось даже намека на здравый смысл или рассудок, когда мой язык все-таки скользнул девушке в рот.

Она тихо и слабо застонала, спина все еще была мокрой, тело дрожало подо мной, и запах… Почему я раньше не чувствовал этого запаха?

Под моей рукой на тонкой шее сходил с ума и частил пульс, а Эмили несмело ответила на поцелуй, сплетая наши языки.

Дыхание перестало быть залогом выживания. Мне казалось, что достаточно дышать ею, что этого вполне хватит.

Как же все-таки невероятно, невыносимо сладко от нее пахнет.