Дикие - Мира Вольная (2020)

- Ты! Ты, мать твою, будущий альфа, Марк. И ни черта не знаешь, что творится в твоей стае. Эмили останется до родов Анны, «заучка», - скривился Колдер, подходя ко мне почти вплотную, - пакует чемоданы. Почти все упаковано, на самом деле. Аллен не давит на нее только из-за Анны, но поверь…

- Так чего ты хочешь от меня?! – прорычал, дернув головой, всматриваясь в напряженного волка напротив. В странную кровавую темноту его взгляда. Артур был очень зол.

- Хочу, чтобы ты прекратил наматывать сопли на кулак и вмешался! Хочу, чтобы остановил Эм. Ты уже просрал Головастика, не просри теперь…

Я зарычал в этот раз, не сдерживаясь, двинул Артуру в челюсть, другой рукой заехал куда-то вбок, под ребра. Плевать, на самом деле, куда бью. Лишь бы бить. Лишь бы заставить оборотня заткнуться, сделать так, чтобы он собственными зубами подавился. Злость… Горячая и мутная, как слишком густой кленовый сироп, как смола, затопила сознание. Крошкой битого стекла вошла под кожу, прорезала вены и просочилась в кровь, вбрасывая в мозг иглой толщиной в волос яд адреналина.

Колдер почти не сопротивлялся, не пробовал особенно закрываться или атаковать, просто сгибался пополам от каждого следующего удара, отступал назад, дергался, как марионетка на ярмарке, сплевывал кровь.

Зверь внутри меня сходил с ума, рычал и скалился, царапался. Словно он изголодался по ненависти, словно она была необходима ему сейчас, гораздо больше, чем мне, словно он наслаждался каждым ее проявлением, каждым моим ударом.

И я продолжал вбивать в Колдера свою злость почти так же, как недавно вбивал баскетбольный мяч в потертый пол. Мигала над головой одна из ламп, долетал сквозь открытые окна шум ветра в кронах сосен, слышался скрип моих кед и глухие звуки ударов, сбитое дыхание. Все, как в тумане, все, словно сквозь слипшуюся вату.

Я почти прижал Артура к стене, замахнулся для следующего удара, когда он вдруг очень легко и будто совершенно не напрягаясь перехватил мою руку и оттолкнул меня. Оттолкнул с такой силой, что я не удержался на ногах, пошатнулся, грохнулся на задницу и так и остался сидеть, только сейчас поняв, что только что натворил.

Я попробовал подняться…

- Сиди, Джефферсон, - покачал головой Артур. – Я позволил тебе себя избить только по одной причине – тебе надо было избавиться хотя бы от малой части того дерьма, что сидит сейчас внутри. И ты это сделал. Поэтому сиди и слушай. Ты – жалкий папенькин сынок, растерянный мальчишка, перепуганный щенок. Сейчас ты кто угодно, но не альфа. И если ты хочешь, когда-нибудь им стать, тебе надо что-то с этим делать. Повзрослей, мать твою!

И Артур развернулся на каблуках, намереваясь уйти.

Дверь в спортзал скрипнула, и в дверях показалась зануда.

- Артур! – махнула рукой девчонка, а через миг безвольно опустила ее вдоль тела. – Что… Что, ради всего святого, здесь произошло?

Бартон в два шага оказалась возле Колдера. Оборотень выглядел сказочно: разбитые губы, нос, правая бровь, взъерошенный, помятый, на слегка подгибающихся ногах.

- Ностальгия по детству замучила, - криво пошутил оборотень. – Ты искала меня, принцесса?

- Искала. И вижу, что не зря. Ты – придурок, Джефферсон, - бросила девчонка мне, подхватила Колдера под руку, и они вместе вышли из зала.

А я так и остался сидеть на заднице, пялясь невидяще в пол.

А ведь Колдер оказался прав. Чертовски прав… Во всем. Запаха от Эмили я сейчас действительно не ощущал. Все, казалось бы, было по-прежнему, все как обычно. Я зажмурился, тряхнул головой и только потом поднялся.

Пора наведаться к отцу. Всю эту неделю я почти не разговаривал с ним, обсуждал только то, что касалось трупов и дури, тему Кристин Хэнсон, Макклина, предстоящего новолуния и моего к этому отношения не трогал. Потому что не понимал, что именно хочу услышать. Вряд ли мне помогли бы его извинения. Да и отец… Не тот оборотень, который умеет и знает, как извиняться.