Порочные - Мира Вольная (2020)

— Против мамы, конечно, — Эмили ответила так, будто это было само собой разумеющимся, будто я должен был знать. Но я не знал, даже не догадывался. Эмили всегда успешно скрывала свои настоящие чувства и мысли. — Мама всегда считала, что у «приличной девочки» должны быть длинные натурального цвета волосы. И моя прическа — это единственное, что она не могла контролировать. Все остальное, начиная от моих друзей в школах и заканчивая оценками, Кассандра умудрялась держать в своих руках, даже находясь за сотни миль от меня. Как протестовал ты?

— Ты знаешь, — улыбнулся. — Дрался, гонял и менял девчонок. Закатывал вечеринки и задирал городских, набил татуировку.

— Татуировку я помню. Арту в тот раз тоже досталось от альфы.

— В точку, нас отправили тогда на лесопилку. Мы впахивали там все лето, чтобы дурь из башки выветрилась.

Эмили вдруг развернулась, подняла ко мне голову, поспешно убирая полотенце со лба.

— Со всем авторитетом могу заявить, что не сработало. Дури в тебе по-прежнему много.

Я согласно кивнул, рассматривая Эмили. Ее протест против матери тоже слабо помог. Кассандра так ничего и не поняла. Не поняла до сих пор. Они уехали с мужем из стаи почти сразу же после отъезда Эмили. Я поначалу думал, потому что хотели быть ближе к дочери, но… нет… Кассандра хотела, наоборот, сделать все возможное, чтобы больше ее не видеть. Тщеславная стерва. И я знаю, что Эмили это все еще грызет. Навязанное, бесполезное чувство вины.

Я взял лицо девушки в ладони, немного наклонился вперед.

— Ты ни в чем не виновата, Эм, — в зеленых глазах отразился страх, почти ужас. Я понимал, с чем это связано, но все-таки считал важным договорить. — Тебя никто в стае не считает предательницей. Ты все сделала правильно, слышишь? Что бы там ни думала себе твоя мать. Тебя никто не винит. А теперь дыши.

Эм медленно и с шумом втянула в себя воздух, так же медленно подняла руку, накрывая ей мою, зрачок был расширен почти до невозможного. Страх по-прежнему светился в глазах, хоть и не так явно, как в первые мгновения. Она пыталась справиться с тем, что я знаю, отчаянно пыталась осознать этот факт.

— И, если ты опять решишь уехать, тебя никто не будет винить. Все меняется, заучка, и стая в том числе, — тонкие пальцы крепче сжались вокруг моих. — Не суди о волках нашей стаи по кучке дурных неудовлетворенных волчиц. Стенки этого снежного шара с каждым днем все тоньше. Тем более раз ты понимаешь, почему я не мог сразу встать на твою защиту там, на проклятом утесе. Ты ведь понимаешь?

— Да, — едва слышно ответила Эмили, все еще глядя мне в глаза. Этот взгляд вынимал душу, выскребал ее ржавым гвоздем. — Ты бы поступил так, как всегда поступал твой отец. У Аллена всегда были любимчики, у него никогда не было достаточно времени и желания, чтобы выслушивать доводы. Я осознаю, как все выглядело в тот момент. Я понимаю, что произошло.

— Спасибо, Эм, — я наклонился прежде, чем успел сообразить, что собираюсь сделать. Наклонился и быстро коснулся губ Бартон своими, так же быстро выпрямился, убирая руки с ее лица, оставляя полотенце на узких плечах.

До безумия, до сжатых кулаков хотелось сделать этот поцелуй настоящим, но я и без того натворил дел, а поэтому торопиться сейчас — не лучший вариант.

Я отодвинул волчицу от плиты, отобрал лопатку и поднял крышку со сковороды, отвернулся. Мне надо было отвернуться, чтобы скрыть неуемный голод в глазах, чтобы загнать обезумевшего зверя на место, чтобы удержать себя в руках. Небольшая передышка. Тайм-аут для нас обоих.

— Я видел в холодильнике бекон, — нарушил повисшую тишину. — Думаю, стоит все же разбавить этот сыр чем-то еще.

— Что? — голос Эмили звучал глухо и рассеянно, и кроме этого голоса никаких больше звуков, если, конечно, не брать в расчет раскаты грома за окном.

— Достань, пожалуйста, бекон из холодильника, — повторил, гася улыбку. — И наш ужин будет королевским.