Красавец для чудовища - Евгения Кретова (2019)

– Кто был с ним близок? – молодой человек поднял на нее глаза: в свете лампы в их глубине переливался жидкий янтарь и она, Инга, в нем словно застывшая мушка.

– Все. Никто, – нахмурилась, уточнила: – Не знаю. Не спрашивала. Слез в коридорах после его ухода не наблюдала. Никто за него не просил. Чаепитие в связи с бесславным окончанием работы устраивали вне офиса. Кажется, в кафе ходили. Кажется, были все, – Инга пожала плечами, приложила холодные пальцы к вискам, нащупав пульсирующие вены, чуть надавила, чтобы унять головную боль. Швецов что-то рассуждал, она плохо слушала, переживая снова и снова два последних дня. Что же все-таки происходит? – А, впишите еще в свой черный список князя Энрико Каравалли и третий мотив «шантаж». Он предложил на мне жениться и сделать «Jus Olympic» семейным бизнесом. Видит большие перспективы. Я как-то не впечатлилась, отказала в грубой форме, – Инга вспомнила испуганное лицо князя и едва не переломанные пальцы, вздохнула: – Он мог оскорбиться и обидеться. И прибрать «Jus Olympic» к своим рукам вот таким феерическим способом.

– Ну, это маловероятно, – Василий уставился на начальницу.

Та отмахнулась:

– Пишите-пишите. Отрабатывать все версии, так отрабатывать. И отравление там мое пометьте где-нибудь. Черт его знает… Может и вправду итальянец травануть решил….

Василий уже не совсем понимал, шутит она или говорит серьезно, поэтому замер в нерешительности, черный клюв карандаша-ворона уткнулся в бумажный лист. Инга закатила глаза, выдохнула:

– Пишите, Василий, не стесняйтесь. Вас я из списка исключаю только по причине нахождения в славном городе Калуга. Хотя-я, – оно посмотрела на него изучающе: – нет, впишите и себя. Я же не знаю, когда вы приехали в Москву. Может, это все специально подстроили, чтобы я почувствовала вашу незаменимость и оставила у себя. А свои эпохальные планы вы уже имели неосторожность озвучить.

Первое желание вспылить растаяло, Василий запрокинул голову, оголив острый кадык и гладкую, будто бы и не знающую бритвы, шею, громко захохотал. Блеснула ровная полоска зубов. Инга покосилась на него, усмехнулась примирительно, поймав себя на мысли, что смех у этого паразита заразительный, а она опять подумала про чертов шугаринг и его гладкую грудь, и опять покраснела.

– Тогда ваше имя будет красоваться рядом с моим!

Инга оторопела:

– С чего бы это?

Василий широким жестом вытер слезы с щек:

– А вдруг вы это сами затеяли, чтобы скрыть махинации финансовые? Типа, погорю на копейке, заплачу налоги с рубля, а мульены припрячу, – он так и сказал «мульены».

Инга фыркнула.

– Если уж у нас такой доверительный разговор пошел, то записывайте в свой черный список и Хромова.

– А этому челу вы чем насолили?

Инга сделала каменное лицо:

– Он едва не стал моим мужем, но, что называется, Бог миловал, – она уклончиво повела плечом, поджала губы.

Василий посмотрел на начальницу с сомнением, усмехнулся:

– Да вы, Инга, прямо героиня сентиментального романа: все вас хотят, а вы всем отказываете, навлекая на голову гнев отвержденных кавалеров. Боюсь вас!

Инга криво усмехнулась:

– Я сама себя боюсь. Кстати, с чего вы решили, что меня можно называть по имени? Не помню, чтобы я вам это разрешала.

Швецов задумчиво отвел взгляд:

– Язык не поворачивается называть по имени-отчеству после того, что между нами было. Я вообще считаю, что после этого должен на вас жениться. Но, боюсь, с такими взглядами окончательно прослыву в ваших глазах провинциалом.

В карих глазах искрилось жидкое золото, будто отблески ночного костра.

Инга уловила иронию, пробормотала:

– Прекратите эти идиотские намеки, – а рука невольно потянулась к пуговицам на блузке, щеки предательски покраснели. Она откашлялась, прогоняя неловкость. – Что вы собираетесь делать с вашим чудо-списком?

Швецов стер с лица улыбку, посерьезнел: