Красавец для чудовища - Евгения Кретова (2019)

Ирина молчала, закусив губу, исследовала трещины в асфальте.

– И зачем ты внедрила вирус в локальную сеть? Мы и о ней знаем, – Инга вынула дополнительный козырь. – Тебе за это заплатили? Кто?

Помощница встрепенулась, побледнела.

– Никто мне ничего не платил. Я это сделала, потому что вы сволочь, стерва и дрянь. В вас нет ничего человеческого. Все, к чему вы прикасаетесь, разваливается, покрываясь плесенью. И этот вирус мы назвали «Плесень» – сидит тихо до поры, до времени, а потом сжирает изнутри.

– «Мы»? – Инга прищурилась, мысленно аплодируя себе, что успела включить диктофон. – Кто тебе его разрабатывал?

– Не тваше дело! – огрызнулась Ирина.

Инга не стала спорить, в конце концов, это все выяснит следствие. Одна деталь не укладывалась:

– Ира, а Князеву о своих планах ты когда сказала? – Князев работал на Хромова, но напрямую в похищении документов, очевидно, не участвовал. Выходит, откуда-то узнал о готовящейся акции и «примазался».

Ирина хмыкнула:

– Да мне что, сложно помочь хорошему человеку? – она посмотрела исподлобья, прошипела: – Ненавижу, – Ирина тихо, словно змея, шипела, выплевывала одно за другим ругательства. Инга не сразу поняла смысл происходящего. Она смотрела в это миловидное лицо, искаженное какой-то первобытной злобой, и не понимала, где, когда произошла ошибка?

– Ирина, да что случилось-то? Ты не в себе?

– Это вы не в себе, – Ирина, наконец, подняла глаза, презрительно скривилась.

– Да что я тебе сделала?

– Вы моему Славке всю жизнь порушили. Нормально же все было. Жил, любил, работал. И надо было вам хвостом перед ним повертеть. Все к праху. Ненавижу. Таких как вы ненавижу. Чистеньких, успешных, которым все нипочем, все по колено, люди – быдло, грязь под ногами. Использовала, как бумажную салфетку, и выбросила.

– Мне кажется, я схожу с ума. Какой Славка? Борщев? – другого Славки Инга решительно не могла припомнить. Но и при чем здесь айтишник, тем более понять не могла. – У тебя что-то с ним было? Я ничего не понимаю…

– Не прикидывайся дурой! – Ирина взвизгнула, явно теряя над собой контроль.

Инга встала:

– Знаете, Ирина, это все выглядит как бред. Если бы я не знала о вашей беременности, то решила бы, что вы пьяны или чего хуже. Не знаю, что вы там себе придумали, зачем сюда приплели какого-то Славу, но нам вряд ли будет комфортно работать вместе после вашего возвращения из декретного отпуска.

Инга поднялась, направилась к машине.

– Да подавись ты! – услышала себе в спину.

Василий вышел и стоял, присев на капот и скрестив руки на груди.

– Поговорила? – холодно поинтересовался.

– Поговорила, – села на пассажирское сидение, прижала к себе сумочку.

– Кто прогу разрабатывал не сказала, конечно.

Инга покачала головой:

– Она вообще какой-то бред несла, я все записала. Про Славу Борщева. Будто я ему жизнь сломала. И вообще стерва, дрянь и сволочь.

Василий выехал со двора, отметив мимоходом, что Ирина торопливо набирала чей-то номер.

– Про Славку вообще странно. Он не выглядел как человек с поломанной судьбой, – они замерли на светофоре. – А она точно не того? – он выразительно покрутил у виска.

Инга уже ни в чем не была уверена.

– Отвези меня домой.

Она чувствовала, что им нужно поговорить. Она, знала, что только она может разгладить эту морщинку на его переносице, согреть холодный янтарь в глубине его глаз.

Но в груди ледяной коброй скручивалось отвращение ко всему происходящему. К себе. К любимой работе. И – особенно – ко всем, кто с ней ее разделял. И к этому молодому «Аполлону» с его идеальным профилем.

Они припарковались у ее подъезда.

Инга дернула ручку, выскользнула наружу.

– Тебя проводить? – Василий проводил ее прямую спину взглядом. Инга неопределенно махнула рукой, не оглянувшись даже. Швецов тихо ругнулся, выворачивая руль: – Черти-что.