Болтливый мертвец - Макс Фрай (1999)

— Надо будет — расскажешь, — пообещал я, с тоской вспоминая о своих могущественных Смертных шарах.

Шарахнуть бы ее одним, и через несколько минут мое удовлетворенное любопытство мирно поползло бы обратно в норку — дремать до следующей оказии. Ох уж этот любитель законности, сэр Шурф Лонли-Локли, связавший меня по рукам и ногам! Утешало меня только одно: после полудня этот парень проснется и устроит допрос всех Кутыков, поголовно, а я могу умыть руки… Но на всякий случай я использовал прием, который обычно оказывается действенным не в реальной жизни, а в бородатых анекдотах.

— Да и не можешь ты знать ничего интересного, — высокомерно сказал я ей. — Откуда?

— Откуда?! — возмутилась Мичи. — Да я все разговоры в доме слушаю! И все замечаю. От меня ничего не укроется!

Кажется, мой примитивный прием подействовал: вот теперь она действительно обиделась.

— Ну и что такого интересного ты могла услышать? — с деланным равнодушием спросил я.

— А вот не скажу! — И она торжествующе уставилась на меня круглыми голубыми глазами, пустыми и недобрыми, как у дешевой пластмассовой куклы.

— Ну вот, я так и думал, — подзадорил ее я.

— Чего ты «так и думал»? Пока ты тут думал, Арало для вас яму вырыл! — выпалила Мичи. И тут же спохватилась: — А где — не скажу!

— О, грешные Магистры! — я закатил глаза к потолку. — Это не новость, деточка, ты уж извини. Я все утро смотрел, как он рыл эту грешную яму…

— Да? — искренне удивилась Мичи. — Вот дурак этот Арало, даже глаза отвести тебе не смог! Ладно, я пойду, — сердито добавила она. — Все равно от тебя никакого толку. Тебе же, наверное, вообще женщины не нравятся…

— Не нравятся, — с энтузиазмом подтвердил я. — Ни женщины, ни мужчины, ни дети, ни старики. Мне нравятся только менкалы. У вас тут часом нет парочки молодых менкалов?

К моему искреннему восхищению, Мичи мне поверила. Покосилась на меня с откровенным ужасом и заспешила к окну.

— Только не говори Маркуло, что я к вам заходила, — сказала она, торопливо вскарабкиваясь на подоконник. — А то он подумает дурное!

Вот уж действительно…

Моя несостоявшаяся возлюбленная поспешно исчезла. Я надеялся, что она не станет наносить мне повторный визит с предложением интимных услуг. А еще я надеялся, что она непременно попытается соблазнить сэра Лонли-Локли и судьба будет настолько благосклонна, что позволит мне полюбоваться на сие зрелище, хотя бы в замочную скважину.

Пока, впрочем, мне предстояло развлечение совсем иного рода: пришло время будить моего друга. Вообще-то, я не садист, но парень сам просил меня это сделать.

Сэр Шурф проснулся от легчайшего прикосновения к плечу. Уселся на груде одеял, выпрямил спину, поднял подбородок, приосанился. Он выглядел так, словно помещался не в центре убогой самодельной постели, а на императорском троне — живой памятник величию человеческого духа, да и только!

Я вкратце пересказал ему все, что успело произойти, Шурф слушал, важно кивал, переваривая информацию. Но договорить мне не дали: со двора донесся пронзительный вопль такой силы, что стекла задрожали. Вопль оборвался так же внезапно, как и начался.

Я бросился к окну. Нарядного ковра перед входом в дом больше не было, а в центре двора зияла копия Мировой Бездны в примерном масштабе 1:72. Очевидно, кому-то из Кутыков только что крупно не повезло. Надо понимать, сумасшедшая старуха и увалень Арало не потрудились посвятить в свой злодейский план остальных членов семейства. Ну вот, допрыгались. Судя по давешнему воплю, несчастный был взрослым мужчиной, и теперь я гадал: кого так угораздило?

— Странно, что он больше не орет, — сказал я Шурфу. — На его месте я бы еще долго скандалил!

— Если бы остался жив, — сухо заметил он. И озабоченно добавил: — Вот что меня беспокоит. Идем-ка посмотрим, что там с этим беднягой.

— Это ж какую яму надо было вырыть, чтобы человек насмерть разбился! — изумился я.